- Я думал, мы друзья, - продолжал стыдить подруг директор, - вспомните, сколько раз я помогал вам, сколько раз прикрывал и выгораживал, когда вы творили Бог знает что! Помнишь, Никки, как ты разбила коллекционный глобус, а я отдал школе вместо него свой, лишь бы тебя не ругали?
Никки задумалась, она, конечно же помнила всё добро, которое сделал для неё этот человек.
- А когда ты, Кэт, не смогла сдать экзамен, но я заставил учителей принять пересдачу в тот же день, наплевав на министерские правила?
Кэт кивнула, подтверждая, что помнит всё добро, однако по выражению её лица можно было понять, что она относится скептически к речам директора, всё-таки Кэт была не так проста и уж точно не так доверчива. В первую очередь, она привыкла верить себе, а она, то есть её воспоминания твёрдо стояли на стороне Хранительницы.
- Ну, а ты, моя любимая Мелисса, разве не я привёл тебя в школу за ручку, и сказал во всеуслышание, что если кто-то тебя обидит - то будет иметь дело лично со мной?
У Мелиссы, которая была наивнее и доверчивее других, первой закралась мысль, что они зря обвинили директора во всех смертных грехах и, возможно, всё здесь гораздо сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Она сразу вспомнила тот день во всех подробностях, и вновь испытала чувство приятного спокойствия, какое бывает только у ребёнка, которому покровительствует большой, сильный и умный директор.
- Как вы могли так легко забыть все годы нашей дружбы и поверить на слова первой встречной ведьме?! - Коулфрост обвёл подруг недовольным взглядом, после чего вновь стрельнул глазами в сторону подножья странного подсвечника, где, как будто, не было ничего особенного.
- Но ведь мы не просто поверили ей на слова, - Мелисса опустила палочку, стараясь показать, что не собирается причинять директору вреда. - Мы вспомнили, как всё было, вспомнили нашу сестру, наше детство, как мы гуляли в лесу...
- И вспомнили это задолго до встречи с Хранительницей, - добавила Никки. - Как вы это объясните?
- Ах, наивные мои девочки! - директор устало улыбнулся. - Наколдовать воспоминания - нет ничего проще! - он обернулся к Мелиссе, посмотрев на неё с отцовской нежностью. - Помнишь, в детстве ты нашла в лесу удивительную полянку с кузнечиками?
Мелисса сразу же невольно заулыбалась, это было одно из самых удивительных и счастливых воспоминаний её детства.
- Помню! - подтвердила она.
Кэт с Никки посмотрели на неё, затем с подозрением перевели взор на директора, ожидая какого-нибудь подвоха.
- А потом ты всем рассказывала про эту дивную лужайку, но никто не верил?
- Да, мама сказала мне, что я никогда не ходила в лес одна и потому не могла ничего там видеть, - Мелисса покивала головой. - Я и сама потом пыталась найти то место, но так и не вышло.
- Верно, - подтвердил Коулфрост, - а ты знаешь, почему?
Мелисса совсем по-детски пожала плечами.
- Потому что этого никогда не было, - ошарашил подруг директор, - в тот день ты упала, играя в песочнице и пребольно расшибла обе коленки, ты долго плакала и твоя бабушка попросила меня, чтобы я сделал тебе другое воспоминание, доброе и приятное...
- Вы стёрли мне память? - изумилась Мелисса.
- Нет, дитя, - Коулфрост вновь обезоруживающе улыбнулся своей тёплой, уютной улыбкой, - я убрал из воспоминаний боль, только и всего. Стирать память строго настрого запрещено и я как и все носители магических искусств, подчиняюсь этому закону. А потом, зная, как ты любишь кузнечиков, я придумал для тебя эту лужайку.
Мелисса почувствовала сильный стыд за то, что набросилась на директора, даже не дав себе труда задуматься, так легко поддавшись на оговор. Она сунула спицу за пояс, и пристыжено отвела в сторону свои огромные голубые глаза.
- Но если всё так, как вы говорите, тогда почему вы раньше не посвятили нас во всё, не показали этот волшебный мир?! - спросила Никки, её явно возмущало, что столько лет волшебная вселенная скрывала от неё своё существование. - У нас чувство, будто нас обманули!
- Каждый волшебник сам решает, куда и когда ему идти, - просто ответил Коулфрост. - Как раз только злые колдуны и треклятые ведьмы, вроде этой вашей Хранительницы, смеют направлять других, потому что они исполнены чванливого самомнения и думают, будто лучше всех знают, кому что надо. Истинные волшебники никогда не заставляют прорастать колдовские побеги, мы просто ждём, когда семена магии взойдут сами собою, потому что магия лучше нас знает, когда ей прорастать на ниве одарённости!
- Ну, допустим, так, - с недоверием в тоне произнесла Кэт, - но как тогда вы объясните нам всё, что здесь происходит?