Дом Саргесов имел форму буквы т, и короткая ножка посередине была аптекой. Попасть в жилой дом можно было или через аптеку, или через отдельный выход в левом крыле. Было видно, что дом знал гораздо лучшие времена.
Каменное крыльцо с широкими ступеньками выходило на мощëную дорожку, ведущую вдоль всей аптеки к кованым воротам. Сама стена аптеки с этой стороны не имела окон, и использовалась как опора для плетистых роз. Кто-то заботливо закрепил на стенах металлические пруты, к которым эти плети и подвязывали. С другой стороны дорожки, между её краем и сплошной каменной стеной забора в полтора моих роста, была аллея лип в два ряда. И соответственно газон. Я прищурилась. Потому что газон был идеально ровным, а я представляла, что это означает. Кто-то, ну или можно сказать сразу Анна, в ручную здесь ползала, удаляла выросшие сорники, восстанавливала почвенную подушку под травой... В общем, этот идеально ровный, изумрудно-зелëный газон меня пугал не меньше проверки на разумность. А любой, кто входил в ворота, створки которых были выполнены в виде оплетающих заострённые прутья виноградных лоз, шёл по крупным камням, сейчас грязным, а в памяти Анни почти белоснежных, между шикарными старыми липами и стеной роз к белому полукруглому крыльцу с шестью колоннами. Двойные двери, наружные железные и внутренние деревянные, вели в большой холл, за которым была большая гостиная буквой п. Центральная часть этой странной для меня комнаты была заставлена диванами и креслами с небольшими столиками. Одна ножка этой буквы, та что выходила на улицу и где были здоровенные окна под самый потолок, была отведена под танцы и для последнего прощания с членами семьи. Вторая длинная смежная комната с двумя окнами на торцах, была огромной столовой.
Большая лестница вела на второй этаж где были три гостевые комнаты, большая библиотека, в которой в основном были собраны книги о лекарствах и дневники с рецептурой многих поколений Саргенсов, и личный кабинет. Самые важные труды Саргенсов хранились в тайной комнате. Коридор во вторую, личную половину семьи перекрывала дверь, на которой уже стояла дополнительная охранная система.
В оставшейся части дома были четыре спальни на втором этаже. А на первом этаже кухня с небольшой семейной столовой, кладовка, небольшая хозяйственная комната для стирки и глажки, и две большие рабочие комнаты. Одна была просто складом ингредиентов, вторая была заставлена столами с кучей посуды на них. Я насчитала три перегонных куба различной конструкции. Самый большой напоминал какое-то длиннющее чудовище, составленное из прозрачных баков, трубок, колб, спиралей и горелок. Дальше уже шла сама аптека. С большой приёмной и тремя служебными комнатами.
Одна мне была знакома, именно из этой комнаты с аптечными шкафами я попала на потайную лестницу, здесь хранились уже готовые средства. Вторая представляла собой приёмный кабинет и заодно здесь же лежали бухгалтерские книги. Третья и вовсе была той самой комнатой, где готовили несложные составы, мази и микстуры. Обычное подсобное помещение в аптеке.
Приёмная аптеки просто рыдала в голос о былом! Деревянная высокая стойка отделяла лишь треть помещения. За стойкой были шкафчики, сбоку доска с прикреплёнными рецептами, между доской и шкафами была дверь в уже виденные мной рабочую подсобку и комнату с тайной лестницей.
С двух сторон от двери было два эркера с высокими арочными окнами, выполненными в виде витражей с мелкими белыми цветами. Я почему-то вспомнила цветы дикого чеснока, лилейники и подснежники.
С той стороны где была стойка в эркере стоял письменный стол и кресло. С другой вдоль стены стояли три столика. И наверное, самое притягательное место было именно у этого эркера.
Придумано было изящно. Пока клиент ждёт своё лекарство, он может отдохнуть, выпить чая. Кстати о чае... Решив, что мне уже пора принимать противоозарный чай, я вернулась в комнату.
А пока заваривала отвар пришла к выводу, что дом великолепен! И сам дом и аптека построены на одном фундаменте, общие капитальные стены. Продуманная планировка и потрясающая по отношению ко времени система обогрева и водоснабжения. Весь участок огорожен сплошным каменным высоким забором, на столбах через равные промежутки были фонари. За домом был лекарский или аптечный огород, он же сад трав. С одной стороны дома была строгая и оттого очень стильно смотрящаяся липовая аллея, с другой цветочный сад с дорожками между разноуровневыми клумбами, оканчивающийся у первого ряда деревьев фруктового сада, что шёл широкой полосой вдоль стены забора на всю длину участка.
Есть только одно незначительное но. В доме лишь некоторые комнаты были пригодны для проживания, остальные в лучшем случае заросли пылью. В худшем носили на себе явные следы присутствия сорра Фрега. Ему бы в хлеву жить, а его в дом пустили, вот он и создавал повсюду привычные для него условия.
Если уж в аптеке невозможно было из-за грязи рассмотреть из чего сделаны полы и какого они цвета, то что уж говорить об остальном доме! Анни поддерживала чистоту урывками, когда мужа не было дома, да и то, где грязь была не просто неприемлема, но и опасна. В таком же режиме существовали и сады вокруг дома.
- К счастью, - произнесла я вслух, делая первый глоток своего чая. - Сейчас мне всего двадцать пять, самый возраст, чтобы пахать. А пока отмываю весь этот свинарник, чтобы и духу этого сорра здесь не осталось, заодно и освежу доставшуюся память по поводу местных наук.
Глава 14.
Оценив размах предстоящих работ, я решила, что если пугаться предстоящих перспектив, то уж основательно, осознавая всю глубину, так сказать, проблемы. Поэтому приступила к уборке с самого сердца свинарника, то есть с рабочего кабинета в приёмной аптеки и с самой приёмной.
Все бумаги, что были в кабинете, я вынесла в комнату с потайным ходом, решив, что их все нужно очень внимательно осмотреть. Мне было всё равно, кто убил сорра Фрега, а вот от подсказки, откуда может прилететь камень в мою голову, я бы не отказалась. Ведь непонятно, во что вляпался этот сорр и чем так разозлил своих подельников, что они решили вопрос столь кардинальным образом.
И я, конечно, не бухгалтер, но простейший отчёт прибыло-убыло просчитать в состоянии.
После выноса всех бумаг, книг и прочих мелких предметов, часть которых я сразу замочила в кипятке с щëлоком, я вытащила стулья и рабочее кресло, оставив в комнате только шкафы и тяжёлый письменный стол. При попытке его сдвинуть, я сделала потрясающее открытие. Здоровенное липкое пятно посреди комнаты оказалось ковром. Причём память усиленно подпихивала картинку круглого зелëного ковра с большим и мягким ворсом.
- Нууу, по форме вроде как оно. - С сомнением протянула я, пытаясь соотнести воспоминание Анни с тем, что я видела.
Вспомнила как маленькая Алька навела полный дом подружек, расхулиганившись детвора кидалась друг в друга кусочками овсяного печенья и умудрились разлить три банки сгущённого молока на ковёр. А так как Дина очень боялась, что девочка застудится, бегая босиком или играя на полу, то паркет в её комнате был закрыт тяжёлым шерстяным ковром из Туркменистана.
- Влетело? - тихо спрашивала я у лисёнка.
- Нет, но весь свинизм пришлось убирать самой. Дедушка отвёз меня и ковёр в котельную, дал щётку и порошок, и велел отмывать. Чтобы запомнила как ценить бабушкин труд и порядок дома. - Серьёзно отвечала мелкая. - Устала я в тот день, как рабыня Изаура на плантациях.
- А запомнила? - улыбалась я такому сравнению.
- Запомнила. Никаких подружек дома, а то разведут свинизм, а мне отмывай! - насупилась Алька.