День нашего прибытия в Эдинбург был моим последним днем в качестве принцессы дома Тюдоров, и король сажает меня на коня позади себя, словно я была простой девушкой, а он – шталмейстером, или словно бы он взял меня в плен и так вез к себе домой. Так мы и въезжаем в Эдинбург: я позади него, прижавшись к его спине и обвивая руками его талию. Это зрелище все принимают с восторгом. Горожанам нравится романтичность этого образа: мы словно стали символом бравого рыцаря, спасающего даму, или того, что английская принцесса прибывает в Шотландию в качестве трофея. Эти шотландцы оказались непосредственными и душевными людьми. Я не понимаю ни единого слова из того, что они говорят, но сияющие лица и воздушные поцелуи, размахивающие руки и одобрительные возгласы и без слов передают их удовольствие от лицезрения красавца короля и золотой принцессы, сидящей позади него на коне.
Город обнесен оградой с крепкими воротами, внутри которых стоят самые разнообразные лачуги и хибары, побольше и поменьше, покрепче и совсем хлипкие. Есть и строения из камня. На верхушке умопомрачительно крутого холма стоит крепость, окруженная отвесными камнями, и к ней ведет только одна дорога. На противоположной стороне города виднеется недавно построенный замок, а за стенами – высокие холмы и леса. От крепости до замка по почти отвесному склону спускается широкая, мощенная камнем дорога, вдоль которой стоят лучшие дома торговцев и членов гильдий. За ними виднеются симпатичные дворики и темные переулки, ведущие к скрытым за ними домикам и садам.
На улицах на каждом углу выставлены изображения ангелов, святых или Богоматери, с молитвами о любви и плодовитости для меня. Городок оказался маленьким и очень уютным, и замок возвышался над ним как скала, с упирающимися прямо в небо башенками и развевающимися флагами. И в этой суматохе было понятно, как бедные хижины постепенно перестраивались в крепкие дома, где деревянные стены постепенно замещались каменными, а соломенные крыши – черепицей. И каждое окно, открытое, заколоченное или с изящными ставнями, было украшено флагами или королевскими цветами, и между балконами везде висели цветные шарфы или гирлянды цветов. На каждом пороге толпились и приветственно махали мне люди, а с балконов, высунувшись как можно дальше, смотрели дети. Шум от приветствий и шествия нашей процессии стоял невероятный. Перед нами и позади нас следовала по меньшей мере тысяча всадников, шотландцы и англичане вперемешку, как будто символизируя новое единство, которое я привнесла в Шотландию. И так мы все вместе поднимаемся по узеньким мощеным улочкам во дворец Холирудхаус.
Дворец Холирудхаус,
Эдинбург, август 1503
На следующее утро фрейлины будят меня около шести утра, пока еще ясное небо полно утренней прохладой. Я отправляюсь на благодарственную службу в собственную часовню, а потом на завтрак, где компанию мне составляют только мои фрейлины. Все настолько взбудоражены грядущим событием, что ни у кого нет аппетита, и меня саму начинает тошнить от одного запаха хлеба или эля. Я возвращаюсь в спальню, где меня уже ждет огромная ванна, наполненная горячей водой. На кровати уже разложено мое свадебное платье. Фрейлины омывают и одевают меня так, будто я деревянная кукла. Затем они расчесывают мне волосы до тех пор, пока они не становятся гладкими и не падают блестящим кудрявым водопадом с моих плеч. Волосы – мое главное достоинство, и мы все любуемся ими некоторое время, перед тем как уложить их в прическу.