Глава 32
Наступила весна, а с ней еще ярче разгорелась пора конфетно-букетного периода у наших влюбленных. Цвели буйством цветов и оттенков растения, пели птицы и ощущался еще больший подъем в душе каждого на фоне этих и прочих прелестей сезона. Марк в это время был на седьмом небе от своего счастья. Хотелось творить чудеса, радовать и удивлять свою спутницу, быть ближе к ней, насколько это возможно. У Ангелы тем временем плотность концертов снижалась день ото дня, ввиду завершения музыкального сезона. Потому Марк решил по полной воспользоваться высвободившимся временем.
Утром выходного дня они, как правило, отправлялись за город, а вечером возвращались обратно, уставшие и счастливые. Были и пешие походы по туристическим тропам, с рюкзаками на спине и палатками. Были и пикники с гамаками и вырезанием сердечек на коре деревьев. Однажды пришлось половину дня потерять в автомобильной пробке, чтобы три часа прогуляться на весельной лодке. Но это стоило самых великих похвал.
Важно и нужно было испробовать на себе все то, чем романтизировал Голливуд в своих слезоточивых фильмах. И зеленые луга, и проселочные дороги, и даже соломенные шляпки. Сама матушка-жизнь обещала им, что и дальше будет благосклонна к их судьбе. Что и в далеком будущем будет радовать их, раскрывая свою нежность и тепло.
Вечер они проводили тоже вместе. Она любила японскую еду, а он мексиканскую. Диван, телевизор и общий плед – что может быть лучше. Телевизор смотреть не хотелось, он просто показывал прыгающие без устали картинки рекламы и телешоу. Ангела же, оперевшись на его плечо, читала вслух книжки или с талантом рассказчика вспоминала истории о людях, о страстях, о героях и мучениках правды. О прочих ярких личностях и о том, какими невероятными усилиями они переворачивали устоявшийся порядок.
Марку было интересно с ней спорить, обсуждать, делиться своими мыслями, пусть даже иногда и казалось, что она что-то хочет донести до него. Изредка уж слишком получалось навязчиво и явно проглядывались какие-то недоговорки с ее стороны. Но ему ничто не мешало закрывать на это глаза. Самое приятное было в уверенности, что этот кладезь откуда ни возьмись истин, этакого жизненного приключения никогда не иссякнет, а будет радовать день ото дня.
– А пошли гулять по раскаленным углям, это так страшно и весело, – будоражила в очередной раз своими предложениями Ангела.
И Марк чуть позже обнаруживал себя идущим в полночь голыми ступнями по красному ковру, отдававшему жаром, под ритмичные хлопки растаманской толпы. На другом берегу огненного озера его приветствовали как заново родившегося человека и еще громче рукоплескали. Было очень здорово. Безумно здорово. Однозначно, Ангела наполняла его судьбу самыми замечательными явлениями жизни, до каких вообще возможно дотянуться и душой, и телом.
Утром бодро шагая на работу мимо хмурых парочек, стариков, нищих и угрюмых людей, Марк думал, что он редчайший на этой земле счастливчик, кто открыл настоящий источник жизни. Утренняя кислотность лиц пассажиров автобуса, на котором он иногда добирался до работы, просто ввергала в отчаянное непонимание. Почему вы такие, спрашивал он себя. Правда была еще молодежь, влюбленные студенты, шумные и жизнерадостные дети. Но как недолог их век безмятежности.
Лишь изредка его несползающую улыбку подхватывал какой-нибудь другой взрослый, устоявшийся человек, подлинный любимец матушки-вселенной. Обычно такой один попадался идущим навстречу по своим делам, также еле заметно улыбаясь про себя от распирающих его чувств. Несомненно, и утро у него началось с великолепного настроения и переполняющей энергии жить на всю катушку. Окинув друг друга взглядом, они, как правило, кивали с видом знатока. С выражением, будто были частью одного и того же секретного сообщества, некой тайной секты поцелованных богом.
Но в природе человеческого разума обязательно есть то, что заставляет видеть в любых счастливых завязках некий подвох. Некоторое отступление, невольное стремление рассмотреть свою удачу со стороны баланса природы, жизни, преступления и наказания. Раз есть удовольствие, должна быть и расплата за него. И Марк в этом не был исключением.
Слишком витиеватая дорога жизни не позволяла иметь полную веру в то, что все это он заслуживал до конца своих дней. Для него было очевидно, что его белая полоса оказалась слишком широкой на данном участке жизни. Слишком уж долго он чувствовал себя на целую десятку по пятибалльной шкале. Такого не бывает, когда все постоянно хорошо. Да почему же хорошо – когда все просто великолепно.
Были и другие мысли, нападавшие из другого темного угла. По сравнению с ярким образом Ангелы его рядовая, посредственная жизнь, виделась просто жалкой тлеющей спичкой. Ангела же в его глазах была именно тем, кто может хватать звезды с неба, если сама пожелает. Ей лишь стоит протянуть руку. В конце концов, ее узнают на улицах, ей рукоплещут залы, ее приглашает на банкеты местный чиновничий или звездный бомонд. Даже президент звал ее на светский прием после ошеломительного выступления. А телевидение, оно тоже вокруг нее. Казалось, ее любят все, даже те, кто об этом еще не знает.