***
Хронология событий мало-помалу восстановилась в голове и позже сложилась в довольно отчетливую картину.
После горячей встречи с монахом Марк вернулся в свой номер, переоделся в любимый костюм и отправился на торжественный ужин. Там он заказал невероятное разнообразие блюд и алкогольных напитков, осилить которые удалось лишь за пару часов. Пришлось даже разок освободить место в желудке, чтобы достичь полного удовлетворения. Что-то оттягивало его от не самого приятного дела, навязывая продегустировать что-нибудь экзотическое. Ах, какой был волшебный вкус у еды! И почему я раньше не замечал этого, думал Марк.
Но ритуал последнего ужина был пройден. После чего он вновь перебрался в свой номер и принялся рыться по всем закоулкам, где Курт мог оставить заначку. Пришлось обыскать всю мягкую мебель и переставить ящики, что были в комнате, но злополучных патронов нигде не оказалось. Так вот откуда такое пренебрежение у поклонников холодного оружия к огнестрельному, возникла у Марка мысль. Придется придумать что-нибудь еще, решил он, напрягая мозги, как все-таки ему выкрутиться из сложившейся ситуации.
Пик злобы уже значительно притупился. Этому поспособствовало и сытость, и опьянение. Но вселенская обида не давала взглянуть на мир всеохватным взглядом. Выход виделся только один, суженный до размера отверстия ствола пистолета. Но тот оказался самой бесполезной железякой в мире.
Марк вытащил пакет из корзины для мусора и надел его на голову. Чтобы пакет не пропускал воздух, он два раза обмотал его шарфом вокруг шеи и затянул в узел. Осталось только развалиться в кресле, ждать и терпеть. Желтоватый полупрозрачный пакет то приближался, то отдалялся, то приближался, то вновь отдалялся, издавая при этом раздражающий шелест. К неудовольствию Марка, свободное пространство в пакете уменьшалось от вдоха к вдоху, и вот он уже противно залепляет рот и ноздри. Последние глотки разреженного воздуха вообще дались наполовину. Марк злобно разорвал пакет, проклиная злую шутку судьбы, достал сигареты и сделал небольшой перерыв. Так дело далеко не уйдет.
Были еще пакеты в его чемодане, гораздо объемнее того, что саботировал первую попытку, а значит, еще теплилась надежда достичь успеха. Марк подобрал подходящий и на сей раз оставил гораздо больше свободного пространства внутри. Начало выглядело многообещающим. Пакет также шумно раздувался и опускался с его вдохом. Дыхание становилось все глубже и быстрее. По лбу скатывались крупные капли пота, а легкие работали как поршни двигателя внутреннего сгорания, ритмично и мощно. В голове вороные скакуны мыслей бежали кто куда, несвязанно, клочками, от места к месту. Еще чуть-чуть, и начнется асфиксия, еще пару минут, и он начнет терять связь с миром, с этой глупой никчемной реальностью. Но что происходит, черт возьми!? В дверь постучали, и затем прозвучал знакомый голос горничной на ломаном английском языке с предложением убраться в номере.
Марк злобно разорвал пакет и досадно швырнул шарф на пол.
– Проваливай! – рявкнул он. – Оставьте меня в покое, хотя бы сегодня, черт возьми!
Но причиной сорванной попытки была отнюдь не горничная. Слишком долго, слишком много мыслей, слишком глупый для меня способ, позволяющий делать отступления. Я жалкий трус и слабак, и таким путем мне не достичь успеха. Но стоит попробовать кое-что понадежнее, по старинке, заключил Марк.
Он налил горячую воду в ванну, разделся и лег в нее, прихватив перочинный швейцарский нож. Хоть не бритва, но тоже довольно острый, прикинул он в уме. По одному он вытащил каждое лезвие и внимательно осмотрел их на предмет соответствия его новым задумкам.
Для начала стоило бы расслабиться немного и, не думая о самом плохом, насладиться приятностями остатков жизни. Все равно скоро все будет по-моему, обещал он сам себе. Надеюсь, я увижу тебя, моя милая Ангела. Только тебя, и никого больше. Хотя последнее время он до первобытного ужаса избегал воспоминаний о ней, из-за следовавших затем мук совести.
Глава 53
– Что тебе снилось в тот самый день? Может быть, заметил какие-нибудь образы или из ряда вон выходящие явления? – спросил монах, когда вновь пришел проведать Марка.