Лежа на спине, сложив ноги крест-накрест, а руки сунув под голову, он так и остался неподвижен до утра, ни с кем не разговаривая и ничем больше не интересуясь. Просто без сна, о чем-то думая про себя. Завтрак в столовой он тоже пропустил, вразрез всем правилам. Вместо этого, в отсутствие свидетелей он выдернул ножку кровати и вытянул оттуда что-то свернутое в плотный рулончик. Затем спрятал во внутреннем кармане куртки. Мальчишки стали возвращаться из столовой и готовиться к новому учебному дню. Кто-то из них передал, что Курта ожидали в кабинете директора со всеми его пожитками. Не сказав ни слова, он встал, подошел к окну и бросил прощальный взгляд на английский сад снаружи здания. Затем развернулся и, направляясь к выходу, остановился в том месте, где был пост ответственного по расположению. Дежурным сегодня был Марк. Курт уставился на Марка, а Марк на Курта.
– Ну что, братишка, все, что я мог для тебя, я сделал, – начал Курт. – Ты уж, пожалуйста, правильно восприми те трудности, что сыпались на тебя с моей стороны. Не думай, что это было мое желание как-то унизить тебя или сделать твою жизнь невыносимой. Не считай также, что у меня проблемы с головой какие-то. Очень-очень скоро, я даже думаю, в ближайшие пару недель, ты и сам поймешь, что все, что я делал с тобой, было частью процесса по выдавливанию из тебя жалкого сынка и превращению в настоящего мужчину. Мужчину-воина, как в разуме, так и в теле. Стойкого, крепкого, готового пойти на все. Против всего мира, даже против самого господа бога, если потребуется, но твердо стоящего на своем.
Главное, не забывай, что без железного хребта нет человека, но есть поганая брюхоногая улитка – существо, чуть что прячущееся в своей тесной раковине. У нее никогда ничего не было и не будет. Не стоит уподобляться ей. Ни разу не жалко слышать хруст ее мирка под подошвой ботинка.
Все, что ты делаешь, измеряй мерой своего достоинства. Никто и ничто не должны посрамить его. А если попытается, то пусть умоляет о прощении ценой своей собственной крови. Без своего достоинства ты не станешь кем-либо стоящим для этой жизни. Ведь разве здорово быть серой соплеобразной массой, как все остальные? Бейся за свой свет под солнцем до победного конца. И главное, запомни: никому ты ничего не должен. Понял меня?
– Да, я все понял, – ответил Марк на привычные пламенные речи Курта.
– Хорошо меня понял? – спросил он еще раз, отвесив легкий подзатыльник по лысой голове.
– Да, я хорошо понял, – более твердо ответил Марк, хотя многое из того он уже слышал, наверное, более тысячи раз и столько же раз давал согласие.
– Ладно! Мм… В общем, когда-нибудь свидимся, дружище, я уверен в этом, – завершил Курт разговор. Мягко ударив его кулаком по плечу, он исчез в проеме двери, не оборачиваясь на ходу.
Глава 12
Курт знал, что говорил, и с его исключением из списков незамедлительно началась какая-то нелепая возня в расположении. Общество пусть еще недоросликов, но все же мужчин радостно встретило падение оков, душивших их свободы и амбиции. И теперь первостепенной задачей каждого стояло как можно скорее выявить, кому достанется место лидера, окажется ли он его сторонником и какие порядки придут с этим?
Первые три дня ничего серьезного не происходило. Один присматривался к другому, в умах и разговорах вспоминались старые обиды и былые заслуги. Откуда ни возьмись объявлялись крепкие друзья, хоть раньше этого никто не замечал, и постепенно группы таких товарищей росли и при этом наглели. На четвертый, пятый, шестой день возникли первые стычки. Так ознаменовалось начало деления власти внутри отдельных групп. Либо кто-то, осознав, что за ним стоит сила, вел себя отчаянно нагло. За полторы недели выделились две, примерно равные по числу активных участников группы во главе с их царьками, конкурирующие между собой. Весь обывательский мир с напряжением наблюдал, как за спинами дежурных воспитателей вспыхивали мелкие драки и прочие нелепые трения. Как правило, до больших кровопотерь дело не доходило. Скорее это смахивало на брачные бои древесных лягушек, раздувающих друг перед другом пузыри.
В конце концов победу одержала одна конкретная группа, число сторонников которой вдруг неожиданно возросло. Вторая же будто ушла в подполье, собрав остатки своих членов. Правда была еще одна компания людей, про которую я должен упомянуть, и притом достаточно многочисленная. А прозвали ее бандой объедков. Ее сторонников никто не хотел брать к себе ввиду практической бесполезности ее членов, не способных ни драться, ни что-то кому-то доказать.