Курт же был надежным, понятным, понимающим человеком, в отличие от остальных. Достойный человек и друг, которого стоит ценить и прислушиваться к его советам. Четко следуя его рецептам, дела Марка повсеместно шли на поправку, и нередко радующими семимильными шагами.
***
Чуть позже, когда навыки работы ключами и отвертками выросли, вместе с этим высвободилось немного свободного времени. Марк с великим энтузиазмом занялся разбором узлов автомобилей, на которые указывал его престарелый мастер, пригнанных уже для ремонта. Он отмывал детали в керосине и затем раскладывал их ровненькими блестящими рядами на столе. Еще пару месяцев спустя, благодаря всепоглощающей юношеской памяти и напористости, Марк стал незаменимым помощником старику, по взгляду и месту работы понимая, что от него требуется в настоящее мгновение.
Престарелый мастер, которого друзья прозвали Автодедом, как выяснилось, не всегда служил автомехаником. Сразу же после Второй мировой войны он окончил институт и устроился одновременно и фотографом, и частично журналистом в довольно популярное западногерманское газетное издательство. Работа фотографом ему нравилась больше, поскольку ничем особым его не обременяла. И даже не вынуждала вставать рано поутру. Кроме того, высвобождалась масса свободного времени, которое он растрачивал, то фотографируя, то развлекаясь с красотками и катанием на своем мотоцикле вместе с друзьями.
В общем, в свое время у него была красивая свободная жизнь, и сейчас, ближе к ее закату, он больше всего на свете любил ухаживать за своим мотоциклом марки «Триумф». А тот, наверное, за последние лет десять ни разу не громыхал мотором. Как позже старикан признался, была у него какая-то беда со спиной, и двадцать минут езды на своей любимой ласточке превращались в недели бессонных ночей, под ярким ощущением сухого скрипа позвонков.
– Только представь, – говорил дед, – как в мельничные жернова вместо пшеницы насыпают песок. Вот-вот! – поднимал он бровь. – Потому и самые тяжелые работы в мастерской достаются вам, молодцам.
Когда доверие к Марку немного подросло, дед бросился рассказывать свои поучительные истории и байки. Будучи еще ребенком, он на собственной шкуре пережил и войну, и послевоенные кризисы, со всеми вытекающими последствиями. Но хуже всего, по его словам, то, что он был три раза женат, и от каждой жены у него остались дети.
Но только лишь историями болтовня его не ограничилась. Выполняя свои рабочие обязанности, дед обильно поливал свежие мозги густым соусом неслыханных, как предполагалось, знаний. В основном это касалось секретов общения с женским полом, иногда с весьма неловкими для слуха подробностями. В том же ряду оказались уроки мужественности и политической грамотности. Марку иногда бывало забавно выслушивать слишком архаичные познания. Настолько, что живот против воли сжимался и не давал легким вдохнуть воздух, пока не проходил приступ могучего хохота.
Дед не обижался. Конечно же, он понимал, что садился на слишком старого конька и часто чересчур рьяно махал шашкой. Но все-таки умел с юмором выйти из подобных тупиков и завершал то, что хотел донести, очередной байкой из своей бурной и в то же время превеселой жизни. Разумеется, он старался всеми силами по-отечески уберечь своего подопечного от ошибок молодости, которые совершил сам, считая это дело тем вкладом, который он оставит, пока ходит по бренной земле.
Среди баек было много историй, связанных с его мотоциклетными поездками. Он часто описывал впечатления, испытанные им в пути, рассказывал о местах, где удалось побывать, и какие приключения на свою задницу ему уже не получится просто так забыть. Немного подвыпив, он мог повторять свой монолог по несколько сотен раз на дню.
– Даже с самой красивой женщиной не получишь столько удовольствия, сколько можешь обрести на своем железном коне! Да и цена этого удовольствия совершенно иная. Вот будет у тебя свой мотоцикл, тогда я тебя назову настоящим мужиком! А пока… В общем, ты когда-нибудь поймешь меня, – говорил дед.
В конце концов на одного поклонника мотоциклов и сторонника того мироощущения, что можно обрести в тандеме с двухколесным механизмом, стало в этом мире больше. Без особых сложных перипетий они очень сдружились, и работа для обоих превратилась в довольно занятный способ времяпровождения.
Но по какой-то причине Автодед не сошелся характером с Куртом. Марк даже успел заметить: перед тем как Курт покинул мастерскую, они не сказали друг другу и слова за целую неделю. Курт в итоге нашел себе другую работу, а именно барменом в ночном заведении, где и сделал головокружительную карьеру местечкового значения.