– Я все-таки не отстану от этого воззрения, хотя сейчас мне в голову ничего не лезет, а возможно, я просто не хочу, чтобы сегодняшние удовольствия прекращались, – несло Марка.
– Ну… у нас еще есть немного денег, – вспомнил Курт. – И мы даже можем спокойно выпить и посмеяться на одном квартирнике. Там же и переночевать, если что. Кстати, познакомлю тебя с интересными людьми, этакими королями андеграунда местного розлива. Музыканты, художники, барды и просто бездельники. Они живут и просто ловят кайф целыми днями. Нам нужно немного подучиться у них. Бывают там и не особо капризные дамы. Нередко они распаляются от теплоты человеческих чувств, всеобщего единения и нежности, льющейся с каждой дыры, а затем…
– Годится! – уверенно подхватил Марк.
– Тогда пошли!
– Так значит, получай удовольствие и умей доставлять его другим, – задумчиво произнес Марк.
– Именно так, мой юный ученик! Ты быстро растешь.
***
Остаток вечера был меньшим удовольствием для тела, но большим удовольствием для души. Их горячо встретили в маленькой тесной квартирке с выцветшими обоями и скромной меблировкой. Уют здесь как таковой отсутствовал, даже сказал бы, что там было просто по-студенчески скудно. Но все-таки те, кто бывал тут прежде, тепло вспоминал о проведенном времени.
Хорошо запомнились клубы тумана от сигарет и марихуаны, плотно висящего под потолком, и два больших белых бюста Сталину и Ленину, с повязанными на их шеях алыми пионерскими галстуками. Словно идолы былой эпохи, стояли они на низких, с любовью побеленных колоннах, перед красным гобеленом во всю стену. «Наши цели ясны, задачи определены!» – гласил коммунистический лозунг желтыми буквами на бархате, наверное, еще с шестидесятых.
Сегодня друзья познакомились c десятком других гостей. Все как один молоды, хотя бы душой, все свободолюбивы и немного повернуты на хипповой восторженной жизни. Вокруг журнального стола, заваленного окурками, бутылками и пачками сигарет, они всю ночь пели под гитару, шутили, смеялись и чувствовали себя как никогда счастливыми, как никогда самыми живыми, настоящими людьми.
***
На учебу друзья решили не заявляться на следующий день. Уж слишком большой риск показаться не в самом трезвом виде. Но на работу Марк пойти все-таки отважился. Проспав до обеда, он направился в общий умывальник и с удивлением обнаружил, кроме отвратительного привкуса во рту и засосов на шее, еще крепкий такой синяк под правым глазом.
– Да ладно! Ты-то откуда взялся? – удивился он вслух. Но как ни пытался, так вспомнить ничего не удалось. Конечно же, денег тоже совсем не осталось. Из кармана вывалилась мягкая пачка самых дешевых сигарет с просыпавшимся табаком, купленная, разумеется, на жалкие остатки последних монет.
Вот после таких поворотов и начинается настоящая, до чертиков осязаемая трезвая жизнь – первое, что подумал Марк.
***
Автодед серьезным давящим взглядом посмотрел Марку в глаза, в которых все читалось словно с холста, затем неодобрительно мотнул головой и расплылся в улыбке.
– Если тебе понадобится занять денег до получки, то ты не стесняйся, сынок, говори сразу, – неожиданно мягко произнес дед.
– Я думаю, пока продержусь, но спасибо вам большое, – отозвался Марк.
– А знаешь что, ты молодец! Надеюсь, ты как следует задал трепку тем фрау. Я в своей молодости и сам не был примером для подражания и видишь, вроде не оказался последним подонком на этой земле. А что до синяка, ну что сказать, мы мужчины, и никуда от этого не денешься.
– Все было нормально, – начал оправдываться Марк, – я даже…
– Да не важно, иди домой, отоспись и завтра приходи как обычно.
– Спасибо вам, я обязательно отработаю… – обрадовался Марк.
– Проваливай, пьяница и балагур! – шутливо попрощался дед.
Глава 16
Но было еще кое-что, жутко досаждавшее Марка в эти счастливые студенческие годы. И наивно он полагал, что сумеет перебороть эти мысли, что пройдут они сами собой. Кто и где все-таки мои родители – упорно спрашивал он себя в самых неожиданных местах.
Достигнув совершеннолетия и вместе с ним обретя некоторые права, Марк принялся атаковать директора приюта, в котором вырос, через письма, пытаясь выведать хоть крупицу информации о них. Но все оказалось без толку. Ответ был совершенно таким, какой он и ожидал получить, а именно, много воды и ничего по делу.
Итак, вот что было написано в самом последнем ответном письме:
«Марк N (без фамилии) был доставлен отделом опеки МВД города S такого-то числа, такого-то года. С собой сопроводительных документов и личных вещей не имел. Кто его родители и чем они занимались – узнать у ребенка не удалось, кроме имени матери – Мария N (без фамилии). Кроме того, ребенок на контакт с сотрудниками не шел, отказывался от пищи и общения (хотя уже достаточно хорошо умел говорить), настоятельно требовал своих родителей, фамилию которых назвать не сумел. Родственники в течение срока содержания в службе опеки и приюте города S не объявлялись». Дальше шли заключения предварительного осмотра и акты годности для содержания в детском доме общего режима, и никакой толковой информации, разъясняющей его происхождение. Но все же в конце ответа были даны кое-какие рекомендации, откуда еще начать поиски и куда стоит попробовать обратиться за советом.