Обидчик в баре был не один. С ним, как оказалось, пришли еще четыре его приятеля, все крупного телосложения – этакие ожиревшие папаши со скотобойни. Но едва они успели выгрузиться со своих мест, как Курт, вложив в кулаки свое плохое настроение, отправил двоих к Морфею несколькими жесткими ударами. Третий, кто сидел в дальнем углу дивана и не мог быстро выбраться из-за столика, встал на него и попытался атаковать Курта. Но под ударами Марка рухнул с неудачного положения, как свиная туша, головой об пол.
Четвертый как ни в чем не бывало валил из туалета и не сразу сообразил, что происходит. Уже бросившись со спины на Курта, был остановлен железным кулаком Марка.
– Валим отсюда, – шепнул Курт.
Бросив мелочь на стол, они в спешке покинули место.
***
В мотель идти было рискованно, а тем более, по темным одиноким улочкам, где их могла заметить полиция. Друзья несколько раз свернули на пересечениях дорожек и остановились на детской площадке, огороженной стеной непроглядных кустов. Там они и уселись, пережидая, пока восстановится дыхание и разброс мыслей хотя бы чуть-чуть упорядочится. Они закурили и стали обсуждать происшедшее.
– Да, неплохо мы сегодня сработали. Когда еще так будет, дружище? – воскликнул Курт.
– Ты двоим лица так разбил, что их мать родная не узнает.
– И ты своего хорошо отделал. До сих пор в ушах хруст ключицы.
– Серьезно?! – удивился Марк.
– Конечно, серьезно. Я в этих вещах понимаю! Теперь пару месяцев будет всем предлагать руку дружбы, – усмехнулся Курт, и затем они оба ушли в свои мысли.
***
Был темный звездный вечер, тепло и тишина. И такое расслабленное спокойствие напало на них, что лучшего и желать было нечего. Так здорово иногда посидеть и подумать о будущем в такой момент. Но этот волшебный антракт прервал неожиданный голос.
– Добрый вечер, господа! – произнес кто-то.
– Добрый вечер, – удивленно ответили друзья.
Перед ними вытянулся как струна высокий полицейский в идеально сидящей форме. Правая рука его лежала на кобуре и была вполне готова принять положение для стрельбы. Левая повисла на поясе. За спиной полицейского хмурили лица трое гражданских, с повязками на руках и надписью «Общественный патруль». Игрушечными полицейскими любил называть Курт охранников и общественников.
– Вы в курсе, что на территории детских площадок запрещено находиться без необходимости, а тем более курить? – спросил голос из-под полицейской формы.
– Нет, прошу прощения, мы уберем следы своего пребывания и покинем место, – спокойно ответил Марк.
– Это хорошо… – задумался истукан. – Откуда вы? По акценту вижу, что не местные.
– Да, мы не местные, мы уже уходим, – ответил Курт.
– Пожалуйста, предъявите ваши документы.
– Нас подозревают в чем-то? – спросил Курт.
– Нет, мне нужно просто установить вашу личность. Пожалуйста, предъявите документы, – настаивал полицейский.
Марк и Курт недовольно полезли по рюкзакам и передали свои паспорта.
– Так, значит, вы из Германии и визы просроченные. Отлично!..
– Мы уже собирались возвращаться, но нас ограбили, и мы не могли вернуться домой, – вставил Курт.
– Значит, вас ограбили, а паспорта оставили, – снова поинтересовался коп.
– Всякое бывает, почему нет, – спокойно ответил Курт.
– Понятно. Заявление в полицию подавали?
– Нет, еще не успели.
– Вы, случаем, не в курсе недавних событий в баре, что поблизости? – спросил полицейский с говорящей за него интонацией.
– Нет, мы не в курсе, – удивились друзья.
– Но по описанию вы идеально подходите под подозреваемых.
– Уверяю вас, мы не знаем, о чем вы, – отмахнулся Курт.
– Тогда давайте сделаем так, – принялся рассуждать полицейский. – Визы у вас просрочены, денег тоже, видать, нет, а следовательно, торопиться вам некуда. Придется, ребятки, вам поехать со мной до участка. А завтра утром разберемся, что с вами делать дальше.
Друзья посмотрели друг на друга. Обычно Курт задолго до начала похожих событий что-то для себя решал и подавал заученный еще с пеленок знак Марку. Но на сей раз его лицо выражало смирение. Значит, придется подчиниться, и все дальнейшее пойдет в потоке жизненных обстоятельств. Неподалеку оказалась полицейская машина, она же довольно быстро довезла их до участка.
***
Друзей посадили в одну камеру, с двух сторон огороженную решетками. Соседнюю, что была напротив, занимал бомж, смердевший так, что воздух казался вовсе не воздухом, а густой кашеобразной субстанцией. Противно было дышать носом, еще тошнотворнее ртом. Бомж был частым гостем этого заведения. По своему обыкновению, он влетал в какую-нибудь забегаловку и будто скунс какой очищал пространство в радиусе десяти метров. После чего уплетал наспех оставленные на столах блюда.