На Курта напала какая-то ипохондрия, лечил он которую своими откуда ни возьмись особыми пристрастиями в подружках. Были и темнокожие, и азиатки. Марк также не возражал расширить границы опыта, но нависающие впереди катки армейской жизни не давали прочувствовать себя полноценным, подлинно свободным человеком.
Существует ли в этом мире такая глупая птица, что по своей воле войдет в клетку и затем посмеет называть себя птицей, думал он. Навязчивые мысли о грядущей неизбежности никак не хотели покидать его голову больше чем на десять минут. Время шальное, как тебя остановить? Куда же ты, черт тебя возьми, вечно бежишь?
***
Таким образом Марк и Курт оказались в армии Соединенных Штатов, а именно в морской пехоте, поскольку для иностранных граждан доступ куда-либо еще был существенно ограничен.
Веселье началось со сборного пункта. Ровно в семь утра они прибыли в указанное место, что в действительности было на два часа раньше назначенного времени, поскольку Марк настоял подстраховаться. Вокруг оказалось ни души, кроме нескольких больших автомобилей, припаркованных рядом. В них, как выяснилось позже, также ожидали своего звездного часа рано встающие призывники, со своими родственниками и подружками.
Постепенно автомобилей прибавилось, то тут, то там принялись стягиваться небольшие кучки шумного народа и людей в военной форме. Все улыбались, хлопали друг друга по плечу, девушки пытались показать любовную грусть и вместе с тем скрыть готовность начать новые авантюры на свои юные задницы. О боже, матери и отцы! Одни часто плакали и что-то лепетали сквозь слезы, другие смотрели хмуро из-под надвинутых на глаза бровей.
В руках у каждого призывника была объемная сумка с провизией, сотней пар носков, бритв и прочего барахла, коими они позже не могли воспользоваться. Каждый уже сейчас строил планы, как отслужит свое, вернется домой, такой красивый в идеально сидящей военной форме на широких плечах. Именно так, как это делали старшие браться или соседские парни. Позже они, конечно же, начнут новую для себя жизнь – дети, жены, работа, свой большой автомобиль и пафосный дом. А некоторые всерьез решили ограничиться армией на всем остатке жизненного пути. А что, зато пенсия ближе.
Курт и Марк стояли отдаленно от людей, омерзительно одинокие и никому не нужные. Как бы то ни было, это сильно давило на самооценку, и Курт, заметив вихрь уничижительных мыслей в голове друга, больно ударил его по плечу.
– Ничего, братан, прорвемся. Иначе и быть не может, – подбодрил он. – Давай-ка лучше покурим. В следующий раз, я думаю, не скоро удастся.
А дальше следовала проверка паспортов, снятие отпечатков пальцев, какие-то тесты и визуальный осмотр пожитков. Потом всех будущих бойцов загнали в большой кинотеатральный зал, где какой-то бравый ветеран, обвешанный орденами да медалями, изливал наивно-патриотическую муть, какой можно сытно кормить только неопытных желторотых юнцов.
Сколько раз приходится видеть этот омерзительный трюк, когда какой-то заблудший по своей или чужой воле чурбан играл на искренних и чистых, как бумага, чувствах молодежи. Как омерзительно они подменяют нужду заботиться о себе, о близких людях на слепую веру в государство, в политический строй, в процветание глупых стремлений навязанной структуры. Не думай почему, делай так, как говорят, главное, чтобы ты максимально продуктивно сдох в борьбе за высшие идеалы. И не забывай, о тебе будут помнить потомки, и неважно, что это глупо – надеяться на это.
Позже всех загнали в длинный желтый автобус. Мамаши и папаши принялись отчаянно махать руками, девчонки подпрыгивали на месте и что-то кричали. В ход шли последние горячие рукопожатия, сквозь открытые форточки и искренние обещания писать письма по три раза на дню.
Водитель сделал длинный гудок, закрыл двери и начал медленное движение на дорогу вслед за полицейской машиной. Все! Именно с этой точки нужно начинать новую жизнь, подумал Марк. А впереди были несколько часов езды до учебной воинской части по длинным дорогам через города, равнины, поля, леса, реки и даже холмистые предгорья.
Удивительно, какой все-таки становится выразительной окружающая твою жизнь красота, когда тебе угрожают не самые приятные события в ближайшем будущем. Марк, заняв место у окна, с жадностью пытался вцепиться взглядом во все, что попадалось ему на глаза. И все было волшебно, все вокруг манило его совершенным великолепием в этот ясный солнечный день. Небо, как никогда в его жизни, было безоблачно-чистое, а идеально подстриженная травка на обочинах казалась бархатной на ощупь. Дальние дали обещали напоить чувством свободы, а люди за окном казались искренне счастливыми и беззаботными.