Дома все спокойно ждали возвращения Уллубия, даже не подозревая, что он и Гамид были на волоске от ареста.
— Ничего не поделаешь, друзья! Придется переезжать. Эта наша квартира, я думаю, хорошо им известна. А коли уж они пытались арестовать нас один раз, так наверняка не остановятся и перед второй попыткой, — подвел итог случившемуся Уллубий.
— Думаешь, у них был приказ о твоем аресте? — спросил Солтан-Саид.
— Уверен. Иначе они не стали бы ввязываться в такое хлопотливое дело: посылать конный отряд, окружать гимназию. А не вышло у них потому, что им донесли, что я буду выступать после спектакля. Вот они и опоздали.
Стали совещаться, куда лучше всего переехать. Взвесив все обстоятельства, решили, что прибежища удобнее, чем дом Каирмагомы, им не найти. Во-первых, много места: первый этаж совсем свободный. А главное, Каирмагома абсолютно надежный человек.
Из-за переезда заседание бюро, назначенное на вечер, удалось начать только за полночь.
Уллубий хорошо продумал то, что он собирался сообщить сегодня друзьям. Он тщательно взвесил все «за» и «против» и не сомневался в правильности принятого решения. Но он понимал, что для друзей это его решение явится полной неожиданностью. Как-то примут они его? Согласятся ли? Поймут ли?
Как бы то ни было, решение его было твердым и непреклонным. Оставалось только сообщить о нем членам бюро.
— Друзья, — начал он без долгих предисловий, слезно кидаясь в холодную воду. — Я решил переехать в Петровск.
— Как это «переехать»? Почему в Петровск? Зачем? С какой стати? — посыпались удивленные, недоумевающие вопросы.
— Сейчас объясню, — Уллубий снял пенсне, тщательно протер стекла платком. Тем же платком вытер взмокший лоб. — Революционная ситуация круто изменилась. Только что мне стало известно, что в Петрограде прошел Шестой съезд партии большевиков. Съезд нацелил партию на вооруженное восстание. Таким образом, свержение Временного правительства и переход всей власти в руки Советов — дело самого ближайшего будущего. Как вы думаете, касается это нас с вами?
— Еще бы! Что же ты сразу не сказал! Но тем более в такое время мы все должны быть здесь, в центре событий! — не выдержал Солтан-Саид.
— Бюро останется здесь и будет продолжать свою работу. В Петровск перееду я один. Сейчас объясню, с какой целью… Подумайте сами, на какие реальные силы можем опереться мы с вами, когда события примут крутой оборот? У нас ситуация ведь не такая, как в Петрограде. К сожалению, массы в большинстве своем еще верят духовенству. На стороне контрреволюции — сила: хорошо вооруженные и довольно многочисленные воинские части. А у нас что? Вот я и думаю, что пора нам от диспутов переходить к делу. Пропаганда и агитация — дело хорошее. Нужное дело. Но на одной пропаганде далеко не уедешь. Надо создавать реальную опору для победы революции. Мы не победим, если не создадим мощный военный кулак. Из кого? Вот в чем вопрос! Здесь, в Шуре, нет рабочего класса, если не считать сотню-другую кустарей и рабочих мелких предприятий. А в Петровске — солидная рабочая прослойка. И настроения там поэтому совсем другие. Вы ведь знаете, что Порт-Петровский Совет рабочих и солдатских депутатов посылал телеграмму протеста в исполком…
— Ну да, это после того, как исполком приказал вывести из Порт-Петровска военный гарнизон, — кинул реп-лику Гарун.
— Совершенно верно, — кивнул Уллубий. — А почему? Потому что в гарнизоне такие настроения, что он вот-вот в полном составе перейдет на сторону большевиков. Вот об этом и речь. На эти силы мы и должны опереться. Надо повернуть солдатские штыки против врагов революции…
Все молчали, подавленные этой железной логикой. Решение Уллубия действительно явилось для всех членов бюро полной неожиданностью. Они были явно не готовы к тому, чтобы так просто «переварить» его. Но еще труднее было найти аргументы, которые можно было бы противопоставить неотразимым доводам Уллубия.
— Так ты что же, считаешь, что вся наша работа здесь — дело второстепенное? — наконец собрался с мыслями Солтан-Саид.
— Да, Уллубий, он прав, — поддержал товарища Зайналабид. — Если ты переедешь в Петровск, это всеми будет истолковано именно так.
— И тотчас же отразится на работе бюро, — хмуро сказал Солтан-Саид, — А ведь, что ни говори, главные силы контрреволюции сосредоточены именно здесь, а не в Петровске! И кто еще сможет им противостоять, если не мы?
— Совершенно верно, — согласился Уллубий. — Именно поэтому вы и остаетесь здесь, чтобы разоблачать антинародную, контрреволюционную политику исполкома. Никто не утверждает, будто эта задача теперь снимается с повестки дня.