— Прости… — сказал он, с трудом разжав сцепившиеся, как у бульдога в мертвой хватке, зубы.
Люба подняла на Феликса запавшие, утратившие блеск глаза.
Он сказал твердо:
— Сволочи. Убью. Собирайся! Неизвестно, какой будет следующий выпад… Где твои вещи?
Она не двинулась с места, смотрела на скомканные им фотографии.
— Это ты, ты сама, сожжешь вместе с негативами. Поняла? Ты должна быть уверена, что этой мерзости не осталось и следа, никто не сможет использовать ее против тебя. Я клянусь тебе, что так будет! Они никуда еще не успели отправить… Уверен! Сейчас едем в УВД. Я все сделаю сам. Ты поедешь в Москву. Там разберутся, наконец. Дело слишком далеко зашло. — Николаев теперь знал, что должен делать. Все, чтобы не бросить на нее, его любимую, никакой, ни малейшей тени…
— Какое море унижений… — заплакала она, опускаясь в кресло.
Он опустился рядом, на пол, охватил руками ее колени.
— Не плачь. Я заклинаю тебя, не плачь. Никто не должен видеть наших слез.
В управлении он отвел ее в приемную Осипенко — самого генерала не оказалось на месте, и Феликс подумал, что это к лучшему. Да и более безопасного места для капитана Виртанен он в целом Инске не знал. Из приемной позвонил к себе в Отдел вневедомственной охраны и попросил дежурного от его имени заказать билет на ближайший московский рейс — в 12.15. Посмотрел на часы, еще не было девяти. Стерва Разинская, уже, конечно, у себя. Но прежде…
XXVII
Адрес Кишкина ему мгновенно дали в адресном столе. Николаев долго звонил в дверь, уже отчаявшись, что упустил этого негодяя. Наконец дверь приоткрылась, замкнутая на цепочки. Высунулась голова с редкими бесцветными волосами.
— Открывайте! — властно приказал Николаев. — Милиция!
Кишкин что-то недоуменно пробормотал, позванивая цепочкой. Николаев толкнул дверь ногой и тут же схватил Кишкина за воротник.
— Негативы! Отпечатки! Все! Немедленно!
Редкие волосы на голове оператора приподнялись, как на кадре рисованного мультика. Он попятился, пытаясь освободиться, но Николаев схватил его еще крепче, с силой тряхнул за плечи.
— Кто тебя нанял, иуда? Кто?!
— Э… а… о… — заквохтал тот.
Феликс пинком вышиб его из узкого коридора в комнату. Огляделся. Никаких следов работы с фотоматериалами.
— Вы не имеете права, я буду жаловаться, — снизу вверх глядя в лицо Николаева, прошипел Кишкин.
— Еще что?! Хоть в ООН! Убью!
Свободной рукой Феликс достал пистолет.
— Быстро, где негативы? Где отпечатки? Где, ублюдок, камера?
— Не дам…
Николаев с размаху вогнал ему пистолет в рот.
— У-у-у… — застонал Кишкин.
— Негативы, мерзавец… Кто нанял, говори?!
— Скажу, — зашепелявил, — Наталья Валериановна…
— А, ну да, — прохрипел Николаев, — землячка же…
В паспортном столе, выясняя адрес, Николаев узнал, что Кишкин родом из совхоза «Цитрусовый».
— Чем она тебя взяла? Деньгами? Шантажом?
— Было, все было, — всхлипывал оператор, удерживая хлещущую изо рта кровь. — И деньги и другое…
— Где негативы?
Кишкин покачал головой:
— Нету… Отвез ей, прямо в исполком.
— Не врешь?
— Клянусь… Только уберите…
Николаев схватил оператора за шкирку, поставил его на ноги. Взял из письменного стола чистый лист бумаги. Положил на полированный обеденный стол. Припечатал лист ладонью.
— Пиши, что я продиктую.
— Вы не будете стрелять? — робко спросил Кишкин.
— Не буду, если напишешь… Пиши! — Николаев нажал на пистолет, чуть оцарапав желтоватую дряблую кожу у виска Кишкина.
Дрожащей рукой оператор взял ручку, вопросительно оглянулся.
— Пиши, — Николаев начал диктовать. — Я, Кишкин Анатолий Всеволодович, 1947 года рождения, был нанят Разинской Натальей Валериановной как фотограф с целью скомпрометировать капитана милиции Виртанен Любовь Карловну и подполковника милиции Николаева Феликса Николаевича. С этой целью я следил за ними, тайно фотографировал, подбирая ракурсы таким образом, чтобы опорочить звание офицера милиции, коммуниста, бросить тень на моральный облик Виртанен и Николаева.
— Не надо так быстро, — прошептал Кишкин, — я не успеваю…
— Щелкать успевал и сейчас поторапливайся… Дальше пиши: наблюдая за Николаевым и Виртанен, я сделал несколько снимков. Но не смог заметить, нет, лучше пиши так: и не заметил ничего предосудительного. Поэтому, чтобы Разинская, нанявшая меня, получила нужный ей результат моей работы, мной был произведен монтаж, фотомонтаж… Копии снимков и негативы я вручил Разинской… Пиши сегодняшнее число и время, когда встретились утром.