– Видишь, Костман, смокинг – одежда рабов. Одежда свободного человека – джинсы.
Справедливости ради следует отметить, что большинство особ женского пола были в вечерних туалетах, каковые туалеты не могли скрыть под собой внутреннюю предрасположенность особ к любви без разбору, то есть к продажным или, правильнее сказать, рыночным отношениям. Или даже наоборот – подчеркивали эту предрасположенность.
Кати среди присутствующих не оказалось.
Когда спецназ принялся сгонять народ в один угол, двое дяденек с лицами, знакомыми по телевизионным трансляциям из Госдумы, а также телевизионным дебатам на разнообразные общественно значимые темы, заявили решительный протест и предъявили Пяткевичу удостоверения депутатов, а также значки, которые с гордостью носили даже в несанкционированных казино. Они бы, наверное, и в бане их не снимали, если бы могли безболезненно прикрепить к коже.
Подполковник ФСБ любезно пояснил, что после проверки личности уважаемые депутаты будут немедленно отпущены на все четыре стороны.
Костман приблизился к перепуганной толпе и задал неожиданный вопрос:
– Кто здесь портье?
Таковых не оказалось.
– Я спрашиваю, кто здесь портье? – в голосе капитана из Колывани зазвучала угроза, и даже он сделал движение, будто ищет на боку пистолет.
Никто ничего не мог понять. Кроме меня:
– Может быть, крупье? – уточнил я.
– Ну да! А я как сказал?
– Он просит отозваться любого дилера, – перевел я.
Руку поднял молодой человек с галстуком-бабочкой. Вот еще бабочка – символ раба.
Костман отвел добровольца к рулетке и заявил, что хочет сделать ставку:
– Сколько стоит одна фишка?
– Какая фишка, – пролепетал бывший дилер. – Казино не работает.
И все же мечта Костмана осуществилась. Он сделал ставку и проиграл. Хотя это было уже неважно, теперь он был увековечен в почетном списке колыванцев, игравших на рулетке. Притом под номером один. Понятно, мы не учитываем замечательные времена до 1913 года, когда Колывань считалась крупным торговым населенным пунктам, где чего только не было и казино в том числе. История не сохранила тех славных имен.
А к истории захвата казино остается добавить лишь несколько коротких фактов.
Начальник охраны Кузменкин с двумя неразлучными помощниками борцовской внешности предприняли вооруженный прорыв, но были задержаны оцеплением.
Катю нашли в тайной пыточной комнате в компании депутата Зонова, который намеревался самостоятельно допросить журналистку: с какой целью она пронесла на территорию несанкционированную видеокамеру? Но к делу приступить толком не успел, отвлеченный взрывами и прочим неприятным шумом.
Захвативших его бойцов депутат немедленно предупредил, что с ним нужно обращаться с особой бережностью, и предъявил соответствующий значок.
Пяткевич снова не возражал, но испросил у депутата пять минут для личного общения. Встреча без галстуков длилась более двух часов.
Я вполне могу представить, о чем представитель ФСБ беседовал с депутатом. Да, – соглашался подполковник, нам придется повозиться с депутатской неприкосновенностью. Да, придется кропотливо выстраивать доказательную базу, чтобы возбудить уголовные дела. Но с политической карьерой, так или иначе, придется распрощаться. Тем более, завтра же (если сейчас не договоримся) во всех заинтересованных СМИ может появиться отчет об очередном успехе Федеральной Службы Безопасности. Станете звездой вечерних выпусков и первых полос.
Долго ли коротко ли, депутат согласился сотрудничать и первым делом сдал ментовскую крышу Марину Касторкину. Я уже об этом догадывался, а Зонов подтвердил: именно длинноногая красавица с погонами капитана полиции недрогнувшей рукой вонзила в Петровича заточку, а затем инспирировала дело против честнейшего майора Летягина.
Как несколько позже созналась Марина, убийство вышло случайно: в ночное время Петрович, по обыкновению, вел наблюдение за базой отдыха и по неосторожности столкнулся лицом к лицу с Мариной, которая как раз оттуда выходила, да не одна, а с пачкой долларов и чуть ли не пересчитывала на ходу. Что ей еще оставалось делать?
Пяткевич выглядел крайне довольным результатами налета и обещал мне как минимум добиться изменения меры пресечения. И слово сдержал.
Но главное, выяснилось, что я напрасно подозревал Катю, эту честнейшую женщину, в изменах. Не при делах оказались и Петрович, и Зонов. Я был готов на коленях просить прощения. И, сознаюсь, однажды вечером так оно и случилось.
Когда я и стажеры вернулись, чтобы освободить нашего хакера из пут, я предварительно поинтересовался:
– Что-то ты, гад, скрываешь!
– Сначала развяжите, я в туалет сильно хочу.
Я не стал торопиться, и Витицин признался, что он, кроме прочего, среди засекреченных файлов казино обнаружил видеоархив – до полусотни файлов с видеозаписями эротического содержания. В иных фигурировали персоны, известные и в Новосибирске, и на федеральном уровне. Вероятнее всего Зонов держал в голове технологии шантажа и собирал материалы, компрометирующие дружков из, так сказать, верхних слоев.
У самого Витицина, кажется, возникли сходные планы. А я решил, что это еще один веский аргумент против Зонова.
Х х х
Через два месяца тело депутата и парохода выловили в Средиземном море у берегов Испании местные рыбаки. На некоторое время смерть через утопление привлекла внимание отечественных СМИ, но особого ажиотажа не вызвала. Сочли несчастным случаем.
Лично я о своих догадках помалкивал. Возможно, ФСБ преднамеренно допустила утечку по поводу тайного видеоархива, дескать, у Зонова имеются рычаги для шантажных работ. Наверняка, кому-то там, из верхней части политической и экономической пирамиды, пришло в голову, что от мертвого депутата меньше вреда, чем от живого.
В это время Марина Касторкина продолжала украшать своим присутствием серые стены новосибирского СИЗО. Следствие продвигалось медленно, но в верном направлении.
По соседству давал показания друг и соратник Витицина по детскому дому Вася Кузменкин. Понятно, что он предпочел не выдвигать обвинения против Витицина по поводу незаконных виртуальных манипуляций с финансовыми счетами. В этом случае к послужному списку Кузменкина наверняка приклеился бы еще один преступный эпизод.
Стажер Витицин остался обеспеченным человеком, уехал в Москву, где я потерял его из виду.
Стажер Игнатиков, во-первых, случайно познакомился с моей великовозрастной дочерью-двоечницей. Сашу мало волновали учебные достижения девушки, а привлекали, очевидно, замечательные душевные качества. Теперь между ними роман. Во-вторых, он пока что продолжает работать в Центральном райотделе полиции Новосибирска, но собирается увольняться, чтобы с головой присоединиться к предпринимательской деятельности дяди.
Сам Горелов ходит по судам, постепенно восстанавливая свою хозяйственную империю.
Стажер Ваня Попов и Лиза Горелова скоропостижно женились и уехали в Москву. Забегая вперед, скажу, что года через полтора подали на развод, в связи с утратой романтических чувств, и с тех пор каждый шагает по жизни своим путем.
Что касается автора этих набросков, то его пригласили на руководящую должность в один довольно известный ЧОП, и он не отказался. Дело о побеге из СИЗО таинственным образом перестало существовать, а других обвинений против меня уже не имелось. Почти одновременно с переменами в карьере произошли изменения семейного плана – Катя ушла к продюсеру 48-го канала, с которым за полгода до этого у нее начались тайные свидания. Продюсер моложе меня, перспективней, я не могу ее обвинять.
КОНЕЦ