— Почему? — удивился он. — Ваша карьера…
— Мне нравится мистер Майерсон, — сказала она. — Я не особо забочусь о пус… — Она запнулась. — О людях, орудующих в этих клиниках.
Он вновь открыл дверь кабинета.
— Я дам вам знать завтра утром. — И глядя, как она прошла через приемную, он подумал: «Это дает мне время достигнуть Ганимеда и Палмера Элдрича. Потом я буду знать больше. Знать, подлинно ли твое предсказание или нет».
Закрыв за девушкой дверь, он вернулся к столу и нажал кнопку видеофонной связи с внешним миром. Потом сказал нью-йоркскому оператору:
— Дайте мне Госпиталь Ветеранов Джеймса Ридла, База III на Ганимеде. Я хочу поговорить с тамошним пациентом мистером Элдоном Трентом. Наедине.
Он назвал свое имя и номер, затем дал отбой, покачал рычажок и набрал космодром Кеннеди.
«Пустоголовые, — подумал он. — Так она отозвалась о своих хозяевах».
Через десять минут пришел ответ.
— Простите, мистер Балеро, — извинился оператор. — Но доктора запретили тревожить мистера Трента.
Итак, Рондинелла Фьюгет была права: Элдон Трент действительно находится у Джеймса Ридла. И по всей вероятности, это Палмер Элдрич. Наверняка стоит прогуляться. Шансы — за.
«За то, — подумал он с кислой улыбкой, — что я встречусь с Элдричем, из-за чего-то с ним повздорю. Бог знает, из-за чего. И окончательно его доканаю. Человека, которого я совсем не знаю. И потом меня привлекут к суду. А я не хочу. Вот так перспективка».
Но у него уже разыгралось любопытство. Во всех своих многочисленных операциях он пока при любых обстоятельствах обходился без убийств. То, что произойдет между ним и Палмером Элдричем, будет не обычным, из ряда вон выходящим. Все прояснит путешествие на Ганимед.
Теперь было трудно повернуть назад.
Рондинелла Фьюгет сказала, будто его только обвинят в убийстве. А где доказательства, что его признают виновным? Осудить на смерть человека его положения даже для авторитетов в ООН будет не так-то просто.
Что ж, пусть попробуют.
3
В баре П.П.Лайотс сидел, потягивая Теквила Соур, Ричард Хнатт. Перед ним лежал демонстрационный чемоданчик. Он верил, черт побери, что с горшками Эмили все будет, как надо. Они пользовались успехом. Проблема в ее муже и его положении.
А Барни Майерсон использовал свое положение. «Надо бы вызвать Эмили и объяснить», — сказал сам себе Хнатт. Он поднялся.
Ему преградил дорогу какой-то человек, странный субчик с кривоватыми ногами.
— Кто вы? — спросил Хнатт.
Человек задергался, как заводная кукла, и полез в карман, будто хотел выскрести обычный микроорганизм, у которого со временем выработались паразитические способности. Однако то, что он, наконец, выудил, было визитной карточкой.
— Мы заинтересовались вашей керамикой, мистер Хнатт. Так или иначе, вы сами говорили о ней.
— Ичолтз, — проговорил Хнатт, читая карточку. В ней было только имя, больше никакой информации, даже видеономера. — Но у меня с собой только образцы. Я сообщу вам наименование розничных изделий нашего производства. А эти…
— Для демонстрации, — сказал, кивнув, игрушечноподобный мистер Ичолтз. — Это то, что нам нужно. Мы хотим купить вашу керамику, мистер Хнатт. Мы верим, что мистер Майерсон ошибся. Она будет модной. И очень скоро.
Хнатт уставился на него.
— Вы хотите купить и вы не из П.П.Лайотс? Но ведь никто не покупает. Все знают, что у П.П.Лайотс монополия.
Усевшись за стол рядом с демонстрационным чемоданчиком, мистер Ичолтз вынул из саквояжа и начал отсчитывать шкурки.
— Вначале дадим маленькую рекламу. Но окончательно…
Он выложил Хнатту кучу коричневых, сморщенных трюфелевых шкурок, служивших средством обмена в Солнечной Системе — уникальный аминооксид протеина, — который не могли подделать Печатники, Билтонгские жизненные формы, использовавшиеся в автоматических линиях большинства индустрий.
— Я хотел бы посоветоваться с женой, — сказал Хнатт.
— Разве вы не представитель своей фирмы?
— Да, да.
Он подвинул к себе кучу шкурок.
— Контракт. — Ичолтз приготовил документ, развернул его на столе, вынул ручку. — Это даст нам исключительное право.
Поставив подпись, Ричард Хнатт разглядел на контракте название Ичолтзовой фирмы: «Чу-Зет Изготовители, Бостон». Он никогда о них не слышал. Чу-Зет … Это напомнило ему другой продукт, только какой, он никак не мог вспомнить. И уж после того, как расписался, до него, наконец, дошло.
Это напоминало незаконный галлюциногенный наркотик Кей-Ди, использовавшийся в колониях.