– Я стою на углу Ван-Несс и Маркет-Роу, в самом центре Сан-Франциско, – весело провещал Брискин. – Мы присутствуем на церемонии открытия замечательного сооружения – дома имени Фрэнсиса Дрейка, первого в мире дома, целиком находящегося под землей! Рядом со мной стоит известная исполнительница баллад. Она хочет посвятить свою…
Уолт выключил телевизор, поднялся с кровати, подошел к окну и отдернул гардины. Перед ним открылась панорама утреннего Сан-Франциско; светлые здания, рощицы, наполненные птичьим щебетаньем, пологие, сбегающие к морю холмы. Сегодня суббота, и потому не нужно ехать на работу (Уолт работал в «Ампекс Корпорейшн», Пало-Альто). Нет, сегодня он должен встретиться со своей девушкой Пэт Кристенсен, она живет в новом доме на Потреро-Хилл. Уолт улыбнулся.
Здесь всегда была суббота.
В ванной он сполоснул лицо холодной водой и приступил к бритью. К зеркалу была прикреплена записка, написанная его собственной рукой.
Это – иллюзия. Ты – Сэм Риган, марсианский колонист. Не трать время на пустяки, парень. Сразу же позвони Пэт.
Послание подписано именем Сэма Ригана.
«Иллюзия? – удивился Уолт. – В каком это смысле?»
Он попытался собраться с мыслями. Сэм Риган и Марс, жуткая нора, в которой живут колонисты… Образы чрезвычайно смутные и крайне неубедительные. Он пожал плечами и вернулся к бритью, чувствуя, что настроение уже безнадежно испорчено. Предположим, сказанное в записке – правда и подлинная жизнь проходит именно там, в марсианских норах, куда загнала его злая судьба. Какая разница? Почему он должен лишать себя того, чем обладает сейчас? Здесь и сейчас? Уолт сорвал бумажку с зеркала и, смяв, бросил в урну.
Покончив с бритьем, он позвонил Пэт.
Светлые волосы Пэт слабо мерцали. Она сушила их своим замечательным феном.
– Честно говоря, – заметила Пэт, – я нисколечко не хочу видеть тебя, Уолт. Я знаю, что у тебя на уме. Меня же это не интересует. Ты понимаешь? Не интересует! – Ее серо-голубые глаза смотрели холодно и отрешенно.
Уолт промычал что-то нечленораздельное, пытаясь сообразить, как же следует поступить.
– Ты знаешь… Да! Сидеть в такую погоду дома – преступление! Может быть, смотаемся в парк у Золотых Ворот?
– Сегодня будет слишком жарко…
– Ну и что! Во-первых, до жары еще далеко, а во-вторых, мы могли бы провести это время на море! Разве не так?
Пэт явно колебалась.
– А как же тот разговор…
– Не было у нас никакого разговора! Я тебя целую неделю не видел. Мы с той субботы ни разу не встречались! – Он старался придать своему голосу твердость и уверенность. – Я заскочу за тобой через полчасика, идет? Надень тот желтый купальник – испанский, с завязками.
– Ты что?! – фыркнула Пэт. – В таких купальниках уже сто лет никто не ходит! Я купила себе другой, шведский, – ты его еще не видел. Девушка из магазина считала, что в старом на пляже появляться нельзя!
– Вот и прекрасно, – сказал Уолт и положил трубку.
Через полчаса «ягуар» уже приземлился на крыше ее дома.
Пэт надела свитер и брюки. Купальный костюм, как она сказала, был уже на ней. Она взяла корзинку с едой, и они направились к пандусу, ведущему на крышу. Полная очарования и задора, Пэт шла чуть впереди, легонько постукивая каблучками босоножек. Все складывалось как нельзя лучше, день обещал быть прекрасным. Былые тревоги и сомнения совершенно оставили Уолта.
– Подожди, ты еще мой купальник увидишь! – сказала Пэт, усевшись в машину и поставив корзинку себе на колени. – Он просто прелесть! Его почти нет. Чтобы его заметить, надо верить в то, что он существует! – Она прижалась к Уолту. – Я все думаю о том нашем разговоре. – Пэт коснулась его губ своими пальчиками, призывая Уолта к молчанию. – Я знаю, разговор у нас был, Уолт. Более того, тогда прав был ты, а не я. Мы должны брать от жизни как можно больше. Времени у нас и так слишком уж мало… По крайней мере сейчас я считаю именно так. – Она слабо улыбнулась. – Так что лети побыстрее. Я жду не дождусь, когда мы окажемся на берегу океана.
Уже через пару минут они были на берегу.
– Скоро будет еще жарче, – заметила Пэт. – С каждым днем – все жарче и жарче… А потом жара станет невыносимой. – Она стянула с себя свитер и, не вставая с сиденья, стала снимать брюки. – Но мы до этого не доживем… Это случится лет через пятьдесят… – Пэт открыла дверцу машины и вышла наружу. Касательно того, что в существование ее купального костюма нужно было верить, она была, несомненно, права. Впрочем, ни ее, ни тем более его это ничуть не расстраивало.