– О, мой Педро! – продолжала Фьяметта. – Зачем ты уехал? Тебя влечет война, только одна война! Я знаю, Куба прекрасна, там тепло, но это так далеко! Мне тебя не хватает!
Кэндзи, как и все остальные зрители, на мог оторвать взгляда от ее тяжело вздымающейся груди под тонкой сорочкой. Его охватили воспоминания о том, как когда-то он и эта женщина предавались любовным играм.
В четвертой сцене Фьяметта, измученная страданиями и одиночеством, окончательно избавилась от юбок и корсета. Она предстала перед зрителями с обнаженной грудью и выражением шаловливой невинности на лице, призвала мужа вернуться и скользнула под простыни.
Опустился занавес, зал взорвался аплодисментами. Запахнувшись в шелковый пеньюар, Фьяметта вышла на поклон. Она тщательно продумала все нюансы роли. Будь она слишком холодна или чересчур развязна, ее бы освистали. Встретившись взглядом с бывшей любовницей, Кэндзи прочел в ее глазах: «Я раздевалась для тебя!». Фьяметта скрылась за кулисами.
Кэндзи выходил из зала последним. Он не мог не признать, что Фифи сумела удержаться на тонкой грани приличий. Но нет, он не пойдет к ней в гримерную с поздравлениями.
Чтобы успокоиться, он отправился на улицу Сен-Пер пешком. «Желание без любви все равно что безвкусное блюдо», – уговаривал он себя.
Внезапно им овладело беспокойство. Неосмотрительно было прятать альбом с фотографиями в хранилище. Кто-то из его компаньонов или Симеон Дельма могли на него наткнуться. Надо забрать его оттуда.
Глава пятнадцатая
Гудок поезда становился все громче, свет фар – все ослепительнее. Эрик застонал и проснулся. Он не сразу узнал тесную комнатушку в слабом утреннем свете, и только окончательно придя в себя, сообразил, что именно принял во сне за грохот несущегося поезда: это Барда, марокканский торговец брезентом, чье настоящее имя никто не знал, катил свою тележку по мостовой улицы Верней. Рядом с Эриком лежала на животе, свесив руку с кровати, Кора. Она вернулась из «Пивнушки для холостяков» только под утро и упала в постель, даже не раздевшись.
Эрик поднялся, скрипнув пружинами кровати. Решение созрело у него в голове прежде, чем он успел допить большую кружку кофе с молоком и прожевать кусок черствого хлеба. Дергать за ниточки и наблюдать за развитием событий становилось опасно. Ему надоело ждать, пока тот из членов ассоциации «Подранки», кто владеет пресловутым сокровищем, выдаст себя. Послания от имени Эвариста Вуазена он разослал им еще 19-го ноября. Эрик регулярно покупал ежедневные газеты и просматривал хронику происшествий, но ничего не происходило. Терпение никогда не входило в число добродетелей Эрика, и он решил, что пришло время действовать самому. Да, сегодня же днем он поедет в Карьер-Сен-Дени и познакомится с любителем шампиньонов поближе. Разумеется, забывать об осторожности не следует. Пока он не доберется до сокровища, необходимо соблюдать строжайшую конспирацию.
Эрик поставил кружку на стол и обвел взглядом комнату. В воздухе стоял кисловатый запах пота, спящая девушка не вызывала никаких чувств, кроме жалости, занавески на окне выглядели несвежими и мятыми. Эрика вдруг охватило отвращение, он распахнул окно и вдохнул холодный воздух.
– Превосходная скумбрия! Наисвежайшая жирная селедка! – завопила торговка рыбой.
Эрик подавил приступ тошноты, поспешно оделся и бросился вон из комнаты. Сбежав по лестнице, он заперся в уборной в глубине двора.
Сюзанне Боске вовсе не хотелось платить два франка за вход на каток «Северный полюс» на улице Клиши, 18, но ее слова о том, что она всего лишь зрительница и не собирается кататься, не произвели на кассира никакого впечатления.
«Что за странная идея пришла в голову этой дурехе? Почему надо было назначать мне встречу именно на катке? Тут так холодно! Хорошо еще, я надела теплое пальто и шиншилловую шапочку!»
Сюзанна пробиралась сквозь плотную толпу на просторной крытой галерее вокруг катка, устроенной для тех, кто предпочитал любоваться пируэтами на льду и комментировать их.
Каток, длиной в сорок метров и шириной в двадцать, с металлическими перекрытиями, соседствовал с рыночными павильонами Бальтара[98]. Его освещали электрические лампы, здесь была и большая живописная панорама, изображающая арктический пейзаж. С помощью большого калорифера на катке поддерживалась постоянная температура в пятнадцать градусов, но спортсменам, увлеченно исполняющим пируэты, похоже, было даже жарко.
98