Цели реформ менялись и уточнялись властью в ходе проведения преобразований. Это нам сейчас просто указать на главное и не главное, важное и не важное, а для самих реформаторов такой ясности быть не могло. Ведь все мы живем и действуем исходя из конкретной ситуации, необходимости решения первоочередных вопросов, какими мы их видим сейчас. Так вот и великие реформаторы, императоры Петр I и Александр II, первой своей задачей ставили создание сильной армии (реформу внутри системы), а в процессе подготовки военной реформы оказалось необходимым провести и иные, более масштабные перемены (реформу системы), на что Петр, в отличие от своего потомка, не решился. Таким образом, субъективные цели реформатора и объективные результаты его деятельности могут различаться.
В случае с революцией расхождение еще большее, отмечал в 1923 г. П.А. Сорокин, поскольку революции – «плохой метод улучшения материального и духовного благосостояния масс. Обещая на словах множество великих ценностей, на деле, фактически, они приводят к противоположным результатам. Не социализируют, а биологизируют людей, не увеличивают, а уменьшают сумму свобод, не улучшают, а ухудшают материальное и духовное состояние трудовых и низших масс населения, не раскрепощают, а закрепощают их…». Напротив, реформы не насилуют человеческую природу, считаются с реальными условиями жизни и уровнем сознания населения, создавая условия и возможности для улучшения материального и духовного благосостояния широких народных масс.
Преобразования в общественной жизни путем проведения властью реформ проходят с минимальным элементом насилия, постепенно, этап за этапом, благодаря чему со временем формируется новое качество общества.
Первым этапом реформ становится осознание властью и обществом глубины переживаемого кризиса. Как правило, власть пытается путем проведения частичных преобразований (фрагментарных реформ) в одной из сфер общественной жизни (военное дело, финансы) разрешить кризис, но это не получается. На втором этапе реформ происходит борьба в правящих и господствующих слоях (элите) общества, в ходе которой лидер-реформатор подавляет противников преобразований, определяет цели и программу реформы системы, обеспечивает внутреннюю и внешнюю опору для перемен, создает правовые основы нового строя. Третий этап – самый трудный и длительный, его содержание составляют формирование и развитие новых производственных мощностей в хозяйстве, возникновение новых социальных сил и отношений в обществе. В силу масштабов и сложности этих процессов, воздействия на них субъективных и объективных факторов, а также внешних условий они могут слабеть и ускоряться, откатываться назад и возобновляться. На четвертом этапе «революции сверху» после прохождения волн социально-экономических перемен и обретения большей частью общества нового качества, большей степени социальной зрелости власть приводит политическую систему общества в соответствие с изменившейся социальной структурой, новым уровнем политической и общей культуры общества.
Реформа – не волшебная палочка. В реальной жизни приведенная схема многократно усложняется. В России игра в слова «реформы», «модернизация», «социализм», «капитализм», «рынок», «перестройка», «ускорение», как убедились несколько поколений, дело опасное и напрасное. Увлеченность ломкой экономических и государственных структур ведет к катастрофе. Однако и страх власти перед реформами или их подмена «псевдореформами», усугубляют кризис и затрудняют его последующее разрешение. В общем, модернизация общества путем реформ – процесс длительный и трудный, затрагивающий в конечном счете интересы всех и каждого.
Власть, начиная реформу системы, должна при поддержке общества одновременно обеспечивать три процесса: выход из кризиса, поддержание нормальных условий жизни и проведение собственно преобразований. Это трудно. Альтернативой является полусытое прозябание и превращение в слабую периферию мировой системы.
Попробуем понять, как делали свой выбор наши предки, наши деды и отцы.
Глава 1. На пути преобразований. Реформы в России в XVIII – первой половине XIX в.
Вступление к главе 1
Природно-географические параметры, как объективная и устойчивая реальность, создают те условия развития общества и государства, в которых они могут существовать и развиваться. В XVIII в. Россия обладала огромной территорией на трех континентах, что, с одной стороны, позволяло использовать неисчерпаемые природные ресурсы, а с другой – усиливало экстенсивный тип хозяйствования. В экономической жизни европейских стран сочетались интенсивные методы внутри национального капиталистического хозяйства и экстенсивные методы – в азиатских колониях, служивших источниками ресурсов. Часто забывается то обстоятельство, что Россия – северная страна и как раз Петровская эпоха оказалась веком лютых морозов. В XVIII в. уровень урожайности зерновых (по оценке) был у нас примерно вдвое меньше, чем в странах Западной Европы, и вчетверо меньше, чем в Китае и Индии. Объем ВВП на душу населения в России был в 1,5–2,0 раза меньше, чем в странах Западной Европы, и в 1,5 раза меньше, чем в Китае и Индии. Доля городского населения составляла у нас около 5 %, в крупных странах Запада и Востока – 10–15 %. Ограниченность выходов на мировой рынок (единственный до Петра торговый порт – Архангельск) определила меньшую, чем на Западе, активность внешних торговых связей и более позднее возникновение финансовых учреждений (первые банки появились в Неаполе, Амстердаме и Лондоне в XVI–XVII вв.).