— Да что же нам теперь делать! Если столько заплатить — в одном исподнем останемся! Может доблестные стражи запишут, что наш караван прошел границу еще в прошлом месяце? А мы-то уж в долгу не останемся! — заискивающе посмотрел на солдата купец, уже положив пухлую ладонь на увесистый кошель.
— И думать не смей, — печально покачал головой стражник. — Мы грамоты обо всяком, кто через нас проезжал, уже отослали. Так что плати подати или разворачивай свои повозки. Неча тут глаза мозолить.
Купец побледнел и обхватил голову руками. Он не представлял, что ему теперь делать. Пытаться сбыть товар тайно — через перекупщиков, было и раньше накладно, а уж теперь цены они будут держать и вовсе безбожные. До портов, откуда можно было торговать с Норденскими островами, была не одна неделя пути, да и тамошние купцы тоже не упустят случая нажиться на неудачах своих южных собратьев.
Продавать же зерно, которым была загружена львиная доля повозок, в самой Гирской империи означало лишиться почти всего барыша. С помощью силы клириков и адептов земли, крестьяне собирали по три-четыре урожая в год. Империи не нужно было столько хлеба, цены на него были в несколько раз ниже, чем в соседних странах.
— Мы уходим, — процедил сквозь зубы торговец и пнул ни в чем не повинный камень.
Стражник по привычке ждал, что купец прощаясь будет ему кланяться, сыпать льстивыми похвалами и незаметно сунет в руку серебряную монету, но для него он уже не существовал. Теперь путь в королевство Зиран для торговых караванов из Гирской империи был закрыт, а значит, купец мог не скрывать своего презрения к этому варвару. Торговец, не обращая внимания на удивленного стражника, направился к своей повозке.
— Разворачивай караван! — сквозь зубы процедил купец, выскочившему ему навстречу приказчику. — Не знаю, что затеял король Зирана, но нам тут больше не рады. Придется идти в Фирское княжество. Времени потеряем изрядно, но хоть при своих останемся…
Извозчики щелкали поводьями, заставляя уставших лошадей разворачивать повозки. Недовольные приказчики перекрикивались между собой, пытаясь узнать, что стряслось. Возглавлявший караван купец ожесточенно спорил с охраной, решившей нагреть руки и выторговать себе оплату пощедрее. Пограничная стража лениво наблюдала за язычниками из империи, мечтая о конце смены. И никто не знал, что сейчас на их глазах вершится история.
Глава 1
— Ну тварь! Попадись мне только! Скаренный ублюдок, это же надо меня так надуть! — в голове Винстона теснились яростные мысли, и он в бешенстве всадил небольшую молнию в трухлявый пень, гордо стоявший почти в самом центре лагеря императорской армии.
Прошло уже четыре месяца, с тех пор как юноша стал полноправным магом. За это время он успел как следует отметить это событие, распрощаться с друзьями, съездить домой, чтобы повидать родителей, и поставить свою подпись на грамоте найма в императорскую службу гонцов.
Винстон уже раскаивался, что согласился принять участие в исследовании тайн джунглей Сияра, но это не мешало ему предвкушать новые впечатления и щедрую награду. Ждать, пока к берегам третьего материка уйдет один из императорских кораблей, юноша не стал, решив плыть с каким-нибудь купцом.
Небольшое судно, на котором Винстон отправился в Сияр, ему пришлось не по вкусу. Грязное, изрядно потрепанное штормами, оно никак не вязалось с его наивными детскими мечтами о гордых парусниках, бесстрашно парящих по волнам. Никаких красивых обводов, резных фигур украшавших корму, белоснежных парусов. Вместо этого непомерно раздутый трюм, отвратительный запах гниющих водорослей и дерева, висящие на мачтах бесформенными мешками многократно заштопанные полотнища грязно-серого цвета.
Но стоило им выйти в открытое море, как все переменилось. Вольный ветер мигом развеял смрад, радостно захлопали паруса, и корабль, оставляя на водной глади быстро таящий след, устремился к чужим берегам.
Винстон, впервые увидевший море, радовался как ребенок. Оставляя на корабле магическую метку, он безбоязненно парил над океаном, распугивая удивленных чаек. Юный маг полной грудью вдыхал свежий морской ветер и смеялся от восторга, купаясь в лучах ласкового солнца.
Больше всего Винстон любил время заката, когда волны окрашивались в алый цвет, и казалось, что внизу расстилается бесконечное море раскаленной лавы. В такие минуты юноша, отрешившись от всего, погружался в мысли о собственном будущем. Он ни мало не сомневался, что рожден для величия и не хотел быть лишь одним из многих. Винстон воображал себя великим магом, чьего могущества страшатся целые страны, и на его лице расплывалась довольная улыбка.