Менелай дрожит от ужаса. Елена, его жена, ради которой поднялись народы Ахайи, вопит, заглушая рев стихии, грозится прыгнуть за борт и требует, не слушая ничего, требует идти на скалы!
Менелай бьет кормчего, тот терпит, но не повинуется. Кормчий тоже что-то кричит. Менелай вытаскивает меч…
Корабль мчится к острову.
Они все погибнут.
Одиссей видит, что творится, и бежит прочь со скалы, созывая отборных моряков Эгейского моря, отважных, как он сам, и скользких, как дельфины.
— Прости, Атридес! Мы не смогли спасти всех твоих людей.
Менелай сел на ложе из мягких, выделанных шкур. Одиссей протягивал ему серебряный кубок. Он принял.
— Запей соль, которой ты наглотался.
Менелай пригубил. Он давно не пил такого хорошего вина, так точно размешанного в кратере с такой хорошей водой. Словно некто позаботился выбить на этом острове ледяной ключ.
— А она?
— Она в надежных руках.
— По обычаю… — начал было Менелай. Он собирался сказать, что никто не должен видеть жену Атридеса в его отсутствие, но почему-то замолчал.
Одиссей сказал:
— Я снаряжу для тебя настоящий корабль. Тебе нельзя медлить. Твой брат убит.
Менелай подскочил, разлив вино.
Одиссей продолжал:
— В Микенах Эгисф, в Аргосе Пелей. Диомед с Орестом собрали против них войска. Басилевсом считается Орест, как сын Агамемнона, но другие басилевсы не хотят шестнадцатилетнего вождя. Тебе надо высадиться в Элиде. Тебя ждут.
— А ты? — спросил Менелай.
— Я нашел твою жену. Я храню для тебя море. Я спас вас обоих из волн… и еще человек пять-шесть. Я доставлю вас к Диомеду накануне зимних бурь. Это все не так просто, Менелай. И я буду молить за тебя Афину.
«Еще я помню, что на дне у самого берега осталось золото, — подумал Одиссей. — Ия буду следить за тем, кто из вас победит».
— Да, я спас из волн этот мешочек твоей жены. Там какая-то трава, мы ее высушили.
Елена распознала аромат благовоний. «Я жива, или утонула, или меня бальзамируют, или это Анубис воскурил что положено?»
Она открыла глаза и увидела тонкое, оливкового цвета, очень красивое лицо. Неизвестная девушка склонилась над ней, их взгляды встретились.
Не ударила молния, не разверзлась земля, ничего такого не произошло. Их взгляды встретились, будто так и надо. Две Елены смотрели друг другу в глаза.
— Ты мне нравишься, — услышала Елена Спартанская чистейший язык страны Кемт.
«Я вернулась! — подумала она быстро. — Как это получилось?»
— Он еще жив? — спросила она на том же языке. Но в ее вопросе другая Елена различила ахейские нотки.
— Ты на острове Калипсо. На острове скрывающей тайну.
— Великий Дом Рамзес жив?
— Я не знаю.
Елена Прекрасная, рожденная в верховьях Хапи, внезапно нагнулась и поцеловала в губы Прекрасную Елену, рожденную в Спарте.
— Ты на земле, подвластной Атридесам, — сказала она теперь уже на ахейском наречии.
И оглянулась.
Позади никого не было, ни служанки, ни воина.
— Ты в гроте на острове.
Теперь уже Елена Спартанская услышала, что в ахейском наречии незнакомки много южных звуков Кемт. Тогда она тоже сказала по-ахейски, но безукоризненно плавно, как истинная спартанка:
— Я гостила в Айгюптосе. А кто ты?
— Я нимфа этого острова.
Елена Спартанская огляделась. Елена-Калипсо протянула ей чашу.
— Выпей вина. Соленая вода не лучшее, что ты пробовала.
Елена Спартанская сделала глоток.
— Твоя сестра Клитемнестра убила мужа.
— Зачем? — она спросила спокойно, она еле припомнила, что была в ее детстве и юности сестра Клитемнестра.
— Теперь она враг собственного сына. Вся Ахайя разделилась. Ты знаешь что-то о Троянской войне?
— Нет, — безразлично ответила спартанка. И попросила: — Ты можешь говорить со мной на своем языке?
Калипсо улыбнулась.
— Я нимфа. Ты думаешь, я египтянка?
И, сменив наречие, она сказала теми словами, что звучат на берегах мутной реки Хапи:
— Я видимая тень невидимого бога. Ты веришь мне? Страна Кемт — сон. Ты действительно хочешь, чтобы я говорила с тобой на своем языке? Слушай!
И, нагнувшись к Елене, она сначала отпила вина из той же, одной на двоих чаши, а потом еще раз поцеловала спартанку.
Но сильнее, дольше, радостней и беззаботней.
Следующим утром, едва рассвело, корабль отплыл от острова Калипсо. Менелай и Елена наконец-то возвращались домой.
Одиссей некоторое время глядел им вслед, потом обнял свою нимфу и молча поблагодарил небо.