Но те, кому раньше нечего было терять, теперь не захотели терять Атона.
«Ты — единственный бог, не имеющий себе равных! Ты сотворил землю по велению сердца своего, ты единый и единственный!»[49]
— Говори, — приказал Рамзес.
— Брат Мес-Су не простой солнцепоклонник. Он верховный жрец для них, он носит звание Атон-Рон. Я видел его и говорил с ним.
— Они так же грязны и противны?
— Да, они нищие, о Великий Дом. Но они едины и в них есть сила.
— Какая же у них может быть сила, советник?
— Внутренняя, о Великий Дом.
— Эхнатон тебе в мумию! Какая глупость! Ты обобрал мою сокровищницу, ты оскорбил древнего Хуфу, ты обманул храм Хатхур, и ты защищаешь передо мной проклятого отступника, жизнь-здоровье-сила!
— Я стремлюсь найти правду и подарить ее тебе, о Великий Дом. Только так я могу искупить свои прегрешения.
— И я все это слушаю!
Гневный взгляд устремился на Ба, правая нога повелителя ударила начертанный на земле треугольник дельты.
— Говори!
— Слуги Атона — единственные в стране люди, объединенные идеей, ради утверждения которой они не побоятся выйти из долины Хапи. Для всех здесь покинуть Кемт — ужас. Слуги Атона словно придуманы для того, чтобы преградить путь хеттам. И прочим, кого ты приказал мне опасаться. Большей частью они азиаты, но тут, — Ба ткнул себя пальцем в лоб, а потом в грудь, — тут они дети Эхнатона.
— Это хуже дикарей.
— Это то, что нам надо, — твердо сказал Ба.
Внутренний дворик, полдень. Вода поймана в ловушку, ее задача охлаждать тело и успокаивать душу. Вода тоже рабыня Великого Дома.
Мес-Су и Ба-Кхенну-ф. Кто подслушал их речь, кто унес с собой слова? Никто. Откуда же они стали известны целому миру?
— А ты правда убил недавно свободного жителя Кемт?
— Нет. Я не убийца, — повторил Мес-Су сказанное ранее Ба-Кхенну-фом.
— А что тебе крикнул тот бородач?
— Что?
— Он закричал: «Кто поставил тебя начальником или судьей между нами? Или ты убьешь меня, как того свободного?»[50]
— Это когда я разнимал драку стражников?
— Да.
— Обо мне слышали многие… Смотри, смотри! Куст горит!
— Это все солнце.
— Никогда не видел, чтобы во дворце горел куст.
Они молча наблюдали, как сам собой вспыхнувший огонь пожирает сухие колючие ветки.
— Послушай, — сказал Ба, — ты знаешь, что на севере, не так далеко отсюда, есть хорошая и большая земля?
Мес-Су снял обувь и вытряхивал камешки, глядя на огонь.
— Там не надо доить коров, потому что молоко хранится в озерах. Там растут медовые цветы, дарующие радость.
— Я знаю, что мое племя когда-то пришло оттуда в долину Хапи, спасаясь от голода.
— Это не та земля. В той земле живут хананеи, амореи, ферезеи, евеи, иевусеи… А за ними — хетты.
— Хетты живут далеко, за Кадешом.
— Хочешь возглавить поход, который будет больше Кадеша?
— Кто я, чтобы вести великий поход?
Куст догорел.
— Я пойду с тобой, — сказал Ба. — Хочешь, поспорим: когда ты возглавишь великий поход, твой брат совершит служение богу.
— Какому богу?
— Существующему богу.
— Я не понимаю тебя.
Ба усмехнулся.
— А понимать и не надо. Мы придем к ним в общину, и ты должен сказать: «Единственный бог Атон протянул ко мне свои пальцы. И я увидел, что делается со слугами Атона в стране Кемт». Ты должен сказать: «Я выведу вас, всех-всех, от угнетения и бесславия в землю хананеев, амореев… и так далее. Эта земля прекрасна!» Так должен сказать ты.
Мес-Су, не двигаясь, глядел в то место, где еще недавно был куст.
— Они послушают тебя. Ты возьмешь брата, и вы отправитесь во дворец. И Великий Дом отпустит вас. И когда пойдете — пойдете не с пустыми руками.
Ба повернулся к воину:
— И знаешь, чья это воля, Мес-Су? Это воля Великого Дома, жизнь-здоровье-сила!
— А если они не поверят мне? Если скажут: «Не явился тебе бог Атон»?
— Что это в руке у тебя?
Мес-Су по привычке держал руку на боевом топоре.
— Ты же обращаешься с ним, как фокусник. Ты можешь заставить его летать соколом или броситься змеей, можешь превратить воду в кровь… Вот кровь превращать в воду сложнее.
— Я не умею говорить… Я тяжело говорю и косноязычен.
— Не бойся. Я буду с тобой и научу тебя, что говорить.