Посейдон угрюмо молчал. Он злился на Афину. Как посмела девчонка опять выбрать то же, что и он, его цвет, в точности, до оттенка?! Владыке морей хотелось разорвать собственный глубоко-синий костюм.
— Что ему дано?
— Какие его символы?
— Где он появится?
Для Зевса Гефест постарался. Слепящее платье Отца не было белым, оно становилось зеркальным для любого взгляда. Одиннадцать бессмертных видели в нем себя.
И вопросы отражались, как лик титана Прометея в водах Стикса.
Стикс — река мертвых.
А людей на Земле было еще совсем мало, и ветры овевали ее, Землю, и кружились птицы над горой Олимп, над невырубленными лесами и неукрощенным морем. Эти двенадцать разговаривали, а где-то существовал древний пантеон, и где-то далеко на востоке другие двенадцать, и за великим океаном еще кто-то… И смертный, засыпая, не представлял, как он свободен; а просыпаясь, не ведал, как много от него зависит, от его решения, кому из богов вознести слабые просительные молитвы.
— Помните, когда Отец освободил Прометея, орел долго не мог найти себе места, — сказал Гермес.
— Ты думаешь, нам будет чего-то не хватать? — спросила Гера.
Афина встретилась взглядом с Посейдоном. Эти двое тут же выбыли из общей беседы, так как ни один не желал первым отвести взгляд.
— Кстати, на Илионской равнине намедни перебили кучу народа, — небрежно бросил Аполлон. — Кто-то имеет отношение?
— ЭТО ВТОРОЕ ДЕЛО, ИЗ-ЗА КОТОРОГО Я ВАС ПОЗВАЛ.
— В чем проблема? Война есть война! — сказал Арес.
— В ТОМ, ЧТО НЕ ТЫ ЭТУ ВОЙНУ СОЗДАЛ.
— И никто из нас, — добавила Гера.
— ДА ПРЕКРАТИТЕ ВЫ ДВОЕ!
Гефест встал и проковылял между Посейдоном и Афиной. Увидев препятствие, оба прекратили безмолвный поединок и посмотрели на Зевса.
— Я не затевала эту войну, — сказала Афина.
— Я тоже, — сказал Посейдон.
— Но я начал войну Геракла с Лаомедонтом, родителем Приама, — торжественно заявил Арес. — Это была последняя Троянская война, и Геракл захватил город.
— НЕ ХВАСТАЙСЯ.
— Все мы знаем, что на этот раз ты ни при чем, — добавила Гера.
— Я, например, вообще не затеваю войны… — напомнил Аид. — Это было бы слишком.
— А я предлагаю пустить цунами и смыть царство Трои и Илиона, — сказал Посейдон.
— Ты знаешь такие слова… — усмехнулась Афина.
— Можно смыть заодно и Аргос. С Критом же я так сделал и, по-моему, замечательно получилось.
— Да, только, запуская волну, ты взорвал Атлантиду, — сказала Гера.
— Да что там, маленький островок. Тем более там был культ титанов. Атлант ладно, он давно мертв… А Прометей?
— Я ЗНАЮ, ЧТО НИКТО ИЗ ВАС НЕ ТВОРИЛ ВОЛЮ. БОЛЬШОЕ ДВИЖЕНИЕ СМЕРТНЫХ, О КОТОРОМ БУДУТ ПОМНИТЬ, ПРОИЗОШЛО БЕЗ НАШЕГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА.
— Хуже, — поправила Гера.
— Хуже, — согласилась Афина.
— Это действие молодого бога, — обреченно проговорила Деметра.
— У нового имени всегда очень много энергии, — сказал Гермес. — Юношеский прилив сил.
Аполлон подмигнул Афине:
— Правда?
— И все получается как бы само собой… — мечтательно вспомнила собственную далекую-далекую юность Гера.
— ЛЮДИ НЕ ДОЛЖНЫ ПОНЯТЬ, ЧТО ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА НАЧАЛАСЬ КАК БЫ САМА СОБОЙ. МЫ, ИМЕННО МЫ ВСЕ ОБЯЗАНЫ УЧАСТВОВАТЬ.
— Я понимаю, Отец! — откликнулся Аполлон. — Волшебная сила искусства…
— Но у нас есть избранные! — напомнила Афродита.
— И почти все они здесь, — сказал Арес.
— Еще хуже, — резюмировала Гера.
— Да, еще хуже, — согласилась Афина.
— НАСТОЛЬКО БОЛЬШОЕ ДВИЖЕНИЕ, ЧТО ОНО СОБРАЛО ВАШИХ ИЗБРАННЫХ В ОДНОМ МЕСТЕ. А НАЧАЛОСЬ БЕЗ ВАС. БЕЗ НАС!
— Я все сделаю, Отец, — пообещал Аполлон. — На самом деле, с моего избранного в каком-то смысле тоже все это началось.
— Да и мой избранный в самом центре… — улыбнулась Афродита.
— О-о, еще хуже! — сообразила Гера.
— Надо же, еще хуже, действительно! — согласилась Афина.
— ВАШИХ ИЗБРАННЫХ ИСПОЛЬЗОВАЛИ! ЧЕРЕЗ ВАШИХ ИЗБРАННЫХ ТВОРИЛАСЬ НЕ ВАША ВОЛЯ!!!
— Отец! — взмолилась Афродита. — Мой Парис стал игрушкой?
— Да, милая, — грустно подтвердил Аполлон. — И моя Кассандра тоже.
— СПАСТИ ПОЛОЖЕНИЕ НА СТОЛЕТИЯ ВПЕРЕД МОЖЕТ ЛИШЬ ОДНА ВЕЩЬ.
— Что же?
— Какая?
— ИНТЕРПРЕТАЦИЯ!
Аполлон кивнул, и глаза его загорелись.
— Художественное освещение событий. Это по моей части!
Все они как-то пришли в этот мир, но не собирались из него уходить.