— Да, о моем знаке, магически защищающем Трою.
— Зачем?
— Догадайся! — ответила юная дева, но так, что было ясно: Афродита отлично знает, зачем.
Солнце светило сквозь листву. Людям явились боги. В древности обычное дело.
— Я дам тебе знак! — сказала Афина.
— Чуть не забыла… — Афродита грациозно повела рукой в направлении Париса. — Я принимаю очистительные жертвы.
Парис видел в десяти шагах, через озерцо, Одиссея. Одиссей вдруг понял, что глядит на Париса. Больше в роще никого не было. Одиссей почти уже крикнул, но крик застрял в горле.
Они стояли мокрые с ног до головы, солнце сушило волосы и бороду.
Отныне их что-то объединяло.
Они стояли, то поднимая, то опуская рассеянные взгляды. Какую-то пустоту внутри ощутил Парис. Знакомое чувство утраты вновь переживал Одиссей.
Кассандра не могла заснуть. С наступлением ночи жара вроде бы отступила, тяжесть фантазий, нагретая днем, перестала давить затылок, тут бы и спать… Но ей казалось, будто она что-то сегодня пропустила.
Вроде бы и Парис тихо прошел к себе домой, и Елена, его ужасная Елена встретила его на пороге, и сейчас они лежат рядом. Вроде бы ничего сегодня не произошло, о чем бы стоило жалеть, ничего, стоящего рифмы.
Она поборола сомнения, и это подаренное Аполлоном беспокойство… Ничего стоящего.
Кассандра свернулась калачиком и приказала себе увидеть сон.
А Парис и Елена в эту ночь были тихи и безмолвны.
Они действительно лежали рядом.
«Я сошел с ума, — думал Парис. — Или нет? Если нет, то я счастливейший из смертных».
«Я пропала, — думала египтянка. — Или пока не совсем?»
Одиссей лежал один на берегу, на песке. Он не имел привычки валяться с пленницами, тем более обниматься с соратниками, как подготовленный к костру Ахиллес. Зато он был жив.
Он наблюдал, как бесконечное звездное небо сливается с бездонной чернотой моря.
Он вспоминал слова Париса: «Мы не должны умереть под Троей».
И свой ответ: «Мы не должны остаться под Троей».
И еще он совершенно не понимал, кому достанется эта женщина.
Песнь четырнадцатая
Эвоэ! Не получилось разобраться с числом 13 в тринадцатой песне… Смертные и вправду вечно путают планы: если б Одиссей не помчался хватать Париса, а сидел бы себе в храме; если б Елена Прекрасная, временно замещающая Прекрасную Елену, не явилась в храм с охраной, а пришла бы одна; если б вообще они все вели себя как в поэме, а не как в жизни — какая была бы красота и стройность!
И если б не рождались постоянно новые боги…
Да, и что это за клич? Почему не хайре? С чего-то непонятного началась очередная песнь.
«Эвоэ!» — так кричали вакханки, призывая Диониса.
Пока не началась Троянская война, на обоих берегах Эгейского моря не было ни единой вакханки. К концу войны положение изменилось.
Это было время, когда гора Олимп не представляла из себя ничего легендарного. Там всего лишь собирались боги. Это было уютное место, и неподалеку, на другом склоне, порой обитал тот, кто собрал их в новый светлый пантеон, кто помог выжить… А выживать богам куда проблематичней, нежели людям.
Дионис шел именно сюда. Его путь по неведомой причине начался на самом юге Синайского полуострова. Начало пути было вне его воли, но его воля, едва родившись, отказалась от помощи посланника Гермеса.
Дионис шел через Палестину, Сирию, Малую Азию. Он изрезал восточный берег Эгейского моря неторопливой походкой, однако большое скопление смертных у Илиона не привлекло его, не заставило отложить встречу, он прошел мимо и переправился через узкий пролив.
Путь к Олимпу занял меньше дней, чем предполагали те, кто его ждал, с невольной опаской и любопытством. Гермес заранее спустился к подножью и наказал себе не спускать глаз с жезла.
Первое, что он увидел, были две пятнистые кошки. Хищники, способные разорвать на ужин полстада овец, ластились друг к другу, игриво прижимаясь к траве и вновь подпрыгивая на мягких пружинистых лапах.
— Они увязались за мной, — словно оправдываясь, сказал Дионис.
Гермес взмахнул жезлом, хищники зарычали, но как-то неуверенно.
— Я сел в лодку к рыбакам, — продолжал Дионис. — Но они почему-то не захотели плыть к берегу.
— Недалеко идет большая война. Рыбаки решили, что им повезло. Им захотелось получить выкуп или продать тебя.
Дионис мечтательно улыбнулся.
— Мне было весело с ними.
— Долго?
— Нет. Странно, они все сошли с ума.