Где взять бензин? Где его хлебнуть-то, чтобы поехать, помчаться по жизни дальше?
Он открыл холодильник. Все есть: и куриная лапша, и гречневая каша, и разные закуски, колбаса, сыр, — но все это показалось ему ну очень старым, несвежим, как если бы они пролежали там несколько месяцев. Да только от одного вида его затошнило. А готовить себе даже самую простую еду, отварить сосиски или пельмени просто не было сил. Не время было заниматься холодильником, выбрасывать все просроченное, мыть полки. Нет-нет, только не это!
Он прилег в гостиной на диване, уставился на экран, где в спокойном темпе разворачивалось действие какого-то старинного сюжета, где все женщины были одеты в пышные наряды, а головы их украшали затейливые шляпки, мужчины же ходили в расшитых камзолах, белых гольфах и смешных башмаках, украшенных бантами и пряжками. Парики, шляпы, шпаги… И все такие благополучные, улыбчивые, у них-то точно никто не умер, и им не предстоят похороны…
Он задремал и был разбужен звонком. Звонили в дверь. Сейчас он откроет и увидит Алену. И поймет, что весь этот кошмар с ее убийством ему только приснился.
Он в спешке, не видя смысла обувать домашние тапки, бросился открывать.
Конечно, не посмотрел в глазок, зачем? Там же она, Алена! Вот если бы он заглянул в глазок и увидел кого-то другого, то надежды увидеть жену поубавилось бы.
На пороге он увидел незнакомую женщину. Судя по выражению ее лица, она тоже была как будто разочарована.
— Добрый вечер, — сказала она растерянно. — Мне бы Алену Владимировну.
— Но ее сейчас нет. — Герман продолжал играть в спасительную игру. — Что ей передать?
— А когда она вернется?
— Нескоро.
Он никогда прежде не видел этой женщины. Красивая молодая шатенка в сером плаще и с красной лакированной сумочкой в руках. Откуда она? Из какой части ее жизни, общественной или личной? Она не похожа была на воспитательницу, скорее на актрису. Что их связывает?
— Да? Надо же… Но она мне очень, очень нужна.
— Извините, ничем не могу вам помочь.
И вдруг она как-то подобралась, выпрямила спину, тряхнула головой, сощурила глаза, словно собираясь с мыслями и силами, и сказала:
— Полагаю, что вы как раз и можете помочь. Я Вера. Алена перед тем, как уехать, должна была предупредить вас о моем приходе.
— Да? В связи с чем?
— Может, вы позволите мне войти?
— Да, конечно. — В нем проснулось любопытство: и кто же она такая? — Проходите, пожалуйста.
— Алена Владимировна должна была оставить для меня кое-что.
Вот что она могла оставить женщине? Может, что-то из косметики? Алена время от времени впрягалась в эти сетевые косметические или парфюмерные авантюры.
— Что это? Намекните хотя бы. Косметика? Духи?
Женщина вытаращила глаза. Она была, казалось, потрясена этим его предположением.
— Обычно она хранит это в вашей кладовке.
Теперь настала очередь удивиться Герману.
— Вы уже бывали здесь? — догадался он.
— Ну конечно! Я прихожу сюда уже лет пять как!
Она внимательно посмотрела на него и вдруг поморщилась, как от боли, словно поняла, что сказала что-то лишнее. Прикусила губу.
— Значит, вы не в курсе… Но, знаете, у меня другого выхода нет. Деньги я заплатила, а потому должна взять то, что мне причитается. Я должна была прийти к вам еще неделю тому назад, но мне надо было срочно уехать, я вернулась буквально сегодня днем, много раз звонила Алене, но ее телефон был отключен…
Конечно, отключен! Герман вздохнул, вспомнив, что он и сам, когда разыскивал жену, звонил тысячу раз, а телефон был, оказывается, в ящичке ее туалетного столика. То ли разряжен, то ли отключен. Да, точно, отключен, как сказал следователь. Потом его нашла полиция… Выходит, звонки этой особы тоже будут проверяться.
Кто эта особа и что ей нужно в кладовке? И что связывает ее с Аленой вот уже пять лет как?
— Вы извините меня, но как я могу без Алены?.. К тому же я понятия не имею, о чем идет речь.
— Вы просто позвольте мне пройти в кладовку и взять свое.
Кладовка была в двух шагах от двери, довольно вместительное помещение. Напротив двери стоял морозильный ларь, точно такой, как и на даче. В нем Алена хранила замороженные фрукты.
— Хорошо… — Герман пропустил женщину впереди себя, не переставая удивляться тому, как уверенно, по-хозяйски, она двигается по квартире, как решительно открывает дверь кладовки.
— Пожалуйста, включите свет, — попросила она его. И когда свет вспыхнул, женщина проворно достала из сумочки сложенный в несколько раз объемный нейлоновый пакет, развернула его, подошла к ларю, подняла крышку и склонилась на ним.