- Лестница ведет в потолок? – Шона осторожно подошла ближе и заглянула в шкаф. - Но почему?
- Ответ на этот вопрос знала только миссис Мэрриот, - ответил Питер, ведя луч фонаря вверх по оставшимся ступенькам к низкому деревянному потолку.
- 13, – подсчитала ступени Шона.
И на тринадцатой последней ступеньке что-то лежало.
- Ого. Что это там?
Второй детектив, поднялся по лестнице и схватил предмет. Какая-то одежда. Питер побежал назад и разложил находку на столе. Девушки с любопытством следили за ним.
С тихим шелестом Питер расправил черный рваный пиджак. В нагрудном кармане все еще виднелся носовой платок. Лишь небольшая часть ткани все еще оставалось белой, остальная была мокрой и темно-красной. И лишь с трудом они различили вышитые на ткани инициалы - Л.С.
Юпитер чувствовал пристальный взгляд Нолана на затылке. Он знал, что этот человек внимательно наблюдает за ним и не упустит возможности покритиковать или высмеять его действия. Но первый сыщик решил сохранять спокойствие, как бы трудно ему ни пришлось. Он не хотел делать Нолану одолжение и связываться с ним.
- Итак, ваше детективное вдохновение еще не заработало? - поддразнил Нолан, пока они обыскивали вторую по счету комнату.
Юпитер даже не обернулся.
- Я осмотрю стены. Вы двое, пожалуйста, пол и потолок.
- Да, командир! - Нолан ехидно ухмыльнулся. - У тебя есть какие-нибудь специальные инструменты для этого?
Он глупо хихикнул. Стоя спиной к Нолану, Юпитер ненадолго закрыл глаза и глубоко вздохнул. Затем он посмотрел за картину, висевшую на стене перед ним. На ней были изображены 13 призраков, извивающихся вокруг большого костра. Но в комнате не было ничего особенного, кроме пустоты под половицей, которую нашел Киттл. И даже под ней не было ничего, что дало бы им зацепку. Лишь многолетняя пыль и маленький паучок, быстро юркнувший под соседнюю половицу.
Четыре комнаты и четыре белых знака вопроса спустя, все трое стояли в одной из 39 спален дома миссис Мэрриот. У дальней стены между двумя окнами стояла широкая кровать с голубым балдахином. Остальная часть комнаты также была выдержана в синем цвете. Синие обои, синий ковер, синие шторы.
На этот раз Юпитер осматривал совмещенную с комнатой ванную, Нолан – пол и потолок, а Киттл - стены. Первый сыщик как раз открывал аптечку над раковиной, когда до него донесся ужасный крик. Он молнией метнулся в спальню. Его волосы встали дыбом при виде Нолана, бледного как полотно, стоящего посреди комнаты и уставившегося на Киттла, стоявшего на коленях перед камином. Он видимо хотел обыскать дымоход и протянул руку к крючку заслонки. Но нечто, очевидно, вцепившись в его руку, затягивало Киттла все дальше и дальше вверх по дымоходу, хотя мужчина сопротивлялся изо всех сил, крича в приступе паники.
Лучше всего начать с осмотра четырех основных коридоров, которые ведут отсюда, - предложил Боб. - Если там ничего не найдем, посмотрим боковые проходы.
Третий сыщик стоял в холле, указывая в четырех направлениях.
- Хорошо, – согласился мистер Парсли, пока его жена с тревогой посмотрела на него. Она беспрестанно вздрагивала и оглядывалась по сторонам. В доме царила мертвая тишина.
Некоторое время Боб слышал скрип половиц над головой и приглушенные выкрики имени мистера Скавенджера, но, когда группа Питера отошла достаточно далеко, и эти звуки исчезли. Только дождь все еще стучал по крыше, да легкий сквозняк гулял по первому этажу. Где-то должно быть открыто окно. Чета Парсли молча стояли позади него, не произнося ни слова. Бобу хотелось немного поболтать в этой гнетущей атмосфере, но, с другой стороны, им лучше бы, вести себя как можно тише. Ни один звук не должен ускользнуть от их внимания.
- Начнем с гостиной.
Они двинулись к коридору, который шел вглубь дома, справа от парадной лестницы. Третий детектив открыл первую дверь слева.
- Миссис Мэрриот обычно принимала здесь своих гостей. Однако с каждым годом посетителей у нее становилось все меньше. Однажды она совсем перестала впускать посторонних в дом. Верила, что посетители могут рассказать злым духам, как она выглядит и подсказать дорогу сюда.
Боб сразу понял, что ему следовало держать эту историю при себе. Для миссис Парсли она оказалась живительной влагой, пролившейся на ее призрачные мельницы. Краем глаза он заметил, что ее лицо побледнело еще сильнее, а на лбу выступили капли пота.