– Конечно, офицер, как и всегда.
Патрульный наклонился и заглянул мистеру Брейку в лицо.
– С очередного дела едешь, мразь? – прорычал он.
– Что вы, офицер, – ухмыльнулся мистер Брейк в ответ. – Я законопослушен, как и любой другой гражданин города Айппал-сити. Мне нечего скрывать.
– А твоя сучья рожа говорит, что есть. Я тебя возьму, ублюдок, возьму.
Мистер Брейк чуть подался к нему и прошипел:
– Для этого тебе стоит вырасти из патрульных штанишек, уважаемый. И научиться лизать зад. А этого от тебя и не стоит ждать. Так что садись в свою машинку и кати штрафовать всяких алкашей.
Я услышал, как офицер заскрипел зубами. Из патрульной машины вылез другой полицейский.
– Твою мать, Мейс, отстань от него! – закричал он. – Проблемы же будут! Пусть едет!
– Слышишь, – вальяжно кинул мистер Брейк. – Вали отсюда, латина.
Машину дернуло вперед, и офицер растворился в ночи.
– Мистер Брейк, меня начинает беспокоить Карпейн, – сказал мистер Вальс, отвернувшись к окну. – Он становится проблемой.
– Нет, он просто иголка у задницы. Иногда колет, но не больно.
– Ваше мягкосердечие погубит все дело. Если это будет продолжаться дольше, то я один решу проблему.
Мистер Брейк только хмыкнул в ответ.
Восточный Италитаун. Буря смыла грязь с города, а мой квартал остался таким же убогим и черным, каким я его запомнил. Стены все исписаны, фонари все не горят, дома все разваливаются – глупо было надеяться на какие-либо изменения. «Мы скоро будем, мистер Твист. Приготовьтесь» – сказали Карло. Хорошо, он будет готов.
Поднявшись к себе, я первым делом снял с себя всю одежду и развесил ее сушиться. Карло сел на кровать, положив рядом с собой пистолет, огляделся. Спальня уже давно перешла из легкого бардака в сплошную свалку. Без мыслей и настроения, он сходил на кухню, достал несколько мешков и начал убирать весь мусор. Огрызки с рабочего стола, пакетики с чаем, пластиковые упаковки из-под лапши, разбитый компьютер, несколько старых и провонявших потом футболок, стоптанные и раздолбанные ботинки, старая простыня, запыленная лампа, рубашки, офисный костюм, походный комбинезон, книги, календарик с холодильника, клеенки, магниты с холодильника. Холодильник… Проходя мимо него мне захотелось есть. Карло достал всю еду, какую нашел, и съел, даже не ощутив вкуса прокисшего хлеба и масла. Запил все водой из-под крана, и начал убирать квартиру дальше. Всего набралось десять полных мешков мусора. Он вытащил их на площадку и зашел в квартиру, даже не закрыв дверь. Квартира заметно опустела, стала по-спартански строгой и простой.
Дождавшись, когда одежда высохнет, Карло все аккуратно выгладил, отчистил щеточкой, надраил туфли, одел и сел на кровать.
Напарники не заставили себя ждать. Карло показалось, что прошло не больше получаса его ожидания, может и меньше, когда зазвонил телефон. Он не ответил на звонок, а просто спустился на парковку. Мистер Вальс насмешливо распахнул перед ним заднюю дверь.
Первые лучи солнца отразились в зеркале заднего вида, упали Карло на лицо, и тут же исчезли. Машина неслась на запад, мимо центра, видимо к одной из железнодорожных складских зон. Там всегда кипит жизнь, и расстаться с ней там проще простого. Ведь это Железнодорожный район. Карло уставился в окно, стал разглядывать автостраду Митлера, шедшую на тридцать метров выше. В нем не было никакого волнения или сомнения, он знал, что сегодня изменится окончательно, что пути назад уже не будет. И это его не пугало. «Поскорее бы все закончилось».
Мистер Брейк поймал мое лицо в зеркале заднего вида.
– Ваша проблема в том, мистер Твист, что вы считаете этих людей невинными. – Были видны только его глаза с сильно расширенными зрачками. – Вы думаете, что они ни при чем, они безвредны. В этом ошибка. Мы бы не трогали этих людей, будь они невиновны. Все они грешны больше обычного, и за это кто-то их карает, нанимая нас. Все они думают, что управляют миром, думают о своем привилегированном статусе и изображают из себя великих знатоков человеческих душ. Якобы они умеют играть на их пороках, а стало быть, управлять ими. Якобы они короли в Тени. Короли… – он улыбнулся, – …пока не натыкаются на Нас.
– Какой вы умный, мистер Брейк, – прошипел мистер Вальс. – Прямо Фридрих Фуко, не иначе. Выводите теории о свободе, судите людей, делая вид, что вам дано на это право. Социопат хренов. Вам дано право только на дозу и долгую смерть.
– Да? Может, тогда вы что-нибудь скажете? Например, о своих чрезвычайно интересных теориях?
Мистер Вальс закурил, пустил в потолок машины струйку дыма.
– Весь этот гребаный мир сгорит в огне. И это мы его подожжем. Мы – новые люди, которые устроят ад на земле. Мы – дети конца, господа. Мы погребем под нашим невежеством и эгоизмом эпоху славных отцов – эпоху свобод и бунтов, эпоху эмоций и борьбы, славную эпоху анархии. Мы – гибель человеческого рода. Гибель из-за наших извращенных теорий равенств и братств. Мы верим в мутные идеалы, смысла которых не понимаем, и потому коверкаем их под себя любимых, под наши взгляды. Да, мир сгорит. Ведь мы – это и есть огонь.