— А где же ты так? — простодушно поинтересовался Тараска.
— На войне. Видишь ли, брат, мне еще повезло. Другие на той войне вместе с ногами и головы положили.
Тараска молча кивнул головой и задумался. Потом вдруг почему-то придумал:
— А мой батько тоже был на войне. — Сказал и сам поверил этой своей выдумке.
— А сейчас он где? — спросил Афган.
— Не знаю. Наверное, там остался.
— И, что, ты его ни разу не видел?
— Не-а. Ни батько, ни маты. — При этих словах Тараске сделалось очень сильно жаль себя. Даже в глазах запершило.
— Ладно, — сказал Афган, — ты тогда здесь будешь спать, а я там. — Он кивнул на дверь.
— А я долго буду у тебя жить? — спросил Тараска.
— Это уж, как получится. А разве тебе у меня не понравилось?
— Да нет, пожалуй, понравилось. Только надо было бы дидуне сообщить. А то они с бабушкой, верно, беспокоятся.
— А зачем ты уехал и ничего им не сказал?
— Не знаю, — пожал плечами. Подумал и добавил, — Я хотел батькив своих пошукать.
— Шукать трэба в Киеве.
— А ты знаешь, где?
— Пока еще не знаю, но догадываюсь. А ты хочешь, чтоб я нашел?
— Ага! — обрадовался Тараска. — Дуже хочу!
— Тогда трошки подожди.
— Я-то подожду, да дидуня с бабушкой колотиться будут. У них, ведь, кроме меня, никого нет. Они же старые зовсим
— Да не беспокойся! Придумаем что-нибудь с твоими стариками. Ты Алхасова-то, часом, не знаешь?
— Как не знать? Он же у нас в Дуванке живет. Его боятся все там.
— Отчего боятся?
— Он страшный. Только он зовсим не страшный на самом деле. Он меня раз в шинку угощал, и всегда денег богато дае.
— А с кем он живет?
— Грэць його знае! У него хата за таким забором, шо ни одна собака не стрыбнэ. А ще дядько там якись у ворот сторожуе.
— Так, говоришь, угощал?
— Ага! Ще и по голови гладил. Казал, шо я гарный хлопец.
— Это он правильно казал. Ну, добре! Вон, в том шкафу возьми подушку с одеялом. Я тоже отдыхать покачу.
Афган развернул руками колеса на каталке и укатил за дверь.
Тараска не знает, как долго он прожил у Афгана. Из помещения его никуда не выпускали. А поскольку в апартаментах Афгана совсем не было никаких окон, то определить смену дней и ночей Тараске совсем было не под силу. Он вдоволь ел, спал, смотрел телевизор. Ему даже игрушек, вроде конструктора и техники с дистанционным управлением, натащили. А еще компьютерщик научил Тараску играть на компе. Это занятие особенно пришлось Тараске по душе. Перед сном обычно с Тараской разговаривал Афган. Первым делом, он справлялся у Тараски о самочувствии. И тут же просил, чтоб Тараска еще немного потерпел и пожил еще немного.
Живя у Афгана, Тараска понял, что этот человек в здешних местах, если не бог, то, наверняка, сразу следом за ним. Потому что Афган может все. Оказывается, ему подчиняются очень многие люди разных возрастов, которые постоянно приходят и уходят, которые пишут по электронной почте, звонят по телефону, передают через руки и выполняют все поручения и задания Афгана. И еще Тараска обнаружил, что каждое утро Афган каким-то чудодейственным образом исчезает прямо вместе с каталкой из этого подвального дворца. Куда ж он девается, если здесь всего три комнаты, три двери, не считая туалетной, и ни одного окна? Тараска сам в отсутствие Афгана не один раз обошел все три комнаты и осмотрел все углы, а Афгана не обнаружил. Только компьютерщик дядя Коля всегда находился на месте.
— Дядя Коля, а где зараз Афган ховается? — не раз спрашивал Тараска.
— Да не ховается он, а работает.
— А як же вин видсиля выбирается, если у вас в подвале зовсим ходыть не потрибно?
— Не волнуйся, его выносят, — объяснял дядя Коля.
Но Тараска не верил. По тому пути, который Тараска преодолел в первый день вместе с Тюхой, не то, чтобы коляску, собственные ноги без ущерба для здоровья не пронести. А тут безногого инвалида надо нести. Заливает что-то дядя Коля.
Как-то вечером Афган принес Тараске письмо от дедушки. Дедушкин почерк Тараска знал наизусть. Правда, читать еще не мог, к сожалению.
— Ну, что, узнаешь? — спросил Афган.
— Узнаю, — прошептал изумленный Тараска и заплакал.
— Да не плачь ты, дурило! — успокоил Афган. — Слушай, что дед пишет. — И принялся читать:
"Здравствуй, внучек! Я узнал, наконец, что ты жив-здоров, и что находишься у хороших людей. Они сказали, что скоро тебя привезут. Скучаем без тэбэ дуже и ждем. Твий дидуня".
— Я до дому хочу! — еще пуще заревел Тараска. — Чого вы мэнэ держите?