Вот так и размышлял дед Тарас поутру, грея на солнце старые свои кости. И сидел бы так, может быть, до обеда, кабы не бабка Ганна.
— Ось, подывыться, добри люди, як вин гарно устроился! — воскликнула она, уставши ждать, когда же старый Голова обратит очи ее хлопотам?
— Який Серко ледащий, такий и хозяин, — не унималась старуха. — Сонце по-над трубою, а вин и байдуже! В лавку не сходил, в закутку не справился, хлопцу чоботы не починил, та ще, мабудь, устал с хлопот!
— От, сатана, причепилась! — пробурчал дед. — Застрекотала, саранча цикавая!
Упершись руками в завалинку и широко расставив ноги, дед энергично принялся раскачиваться взад-вперед, чтобы с разгону подняться. С третьего или четвертого размаху, наконец, перенес всю свою тяжесть на корявые ноги и застыл в позе, напоминающей вопросительный знак. Передохнув минутку, выпрямился и поковылял в хату чинить внуку чоботы.
11
А тем временем пропащий Тараскин отец, свободный гражданин вольной Украины Тарас Петрович Галушко торопко выруливал от майдана села Дуванка на длинный дуванский шлях, вдоль которого с обеих сторон выстроились личные домовладения сельчан, в ряду которых особенно выделялось домовладение бывшего ветврача, а ныне бизнесмена и авторитетного человека Алхасова Рустама Рустамовича, известного больше по имени Алхас.
Собственно говоря, именно к этому самому Алхасу Тарас Петрович Галушко и приехал. Командировали его друзья и товарищи по политическому движению с весьма важным делом, которое касалось дочери Алхаса. Той самой любвеобильной Марго, с которой свела судьба Тараса Галушко девять лет назад. Правда, теперь Марго стала уже не Марго, а Марина Викторовна. И теперь она уже вовсе не Алхасова, а Гущенко (по мужу). Впрочем, свое полукавказское происхождение она предпочла искоренить из своей биографии, поэтому, отказавшись от собственного рода-племени, взяла себе не только другую (украинскую) фамилию, но и отчество. А также место рождения и проживания. То есть, из полукровки она сделалась настоящей украинкой чистых кровей. Говорила она теперь только на украинской мове, соблюдала все украинские обычаи и традиции и привлекала к себе взоры и сердца украинских граждан своею исключительно украинской наружностью.
С Тарасом Марина Викторовна встретилась после долгой разлуки на одном межпартийном сходняке. Встретились, поздоровались приветливо, поговорили о всяких политических проблемах и разошлись добрыми приятелями, довольные друг другом. Потом были еще встречи такого же делового характера. Не было даже никаких намеков на прошлые личные чувства, обиды, счеты. Когда дело касается большой политики, то все личное двигается далеко на задворки. До поры, до времени. Политические партии бывших наших любовников в настоящее время были в союзе. А воля партии превыше всего. К тому же, Марина Викторовна была одной из лидеров партии. И ей нужна была чистейшая репутация.
Тарас подошел к алхасовскому двору и не узнал его. Соседские дворы узнал, потому что они не изменились никак. А тут вместо старого алхасовского штакетника во всю ширь двора высилась трехметровая кирпичная стена. Тарас подошел к массивным железным воротам, нашел возле ворот в стене кнопку звонка и нажал ее. Тотчас же в глубине двора забрехала собака. Потом за воротами загремели запоры. Наконец, сами ворота тяжело стронулись с места и слегка разъехались на колесиках. В проеме вырос мужик в камуфляже. "Не двор, а воинская часть какая-то", — подумал Тарас и шагнул вперед.