"Ишь ты, стерва, мне не впервой! — мысленно усмехнулся Тарас. — Тоже еще киллера нашла. Был бы у меня такой папашка, как у тебя, да еще лимонов пять баксов в швейцарском банке, стал бы заниматься таким грязным делом. Ну, да, ладно, мы люди не гордые! А вообще, посмотрим, что еще Алхас предложит".
Алхас в это время конкретно инструктировал своего человека.
— …Ты будешь его невидимой тенью, пока он будет тут околачиваться. И о твоем существовании никто не должен знать: ни он, ни все, с кем он будет контактировать. Хлопнешь сразу же, как только он отсюда уберется. По-тихому. Но если начнет самодеятельность, укладывай моментально. Действуй по обстоятельствам. До темна постарайся, чтоб ребенок оказался у Петра. Он там, у деда в соседях. И я ему хорошо плачу, чтоб пацаненок все время у него околачивался, и был под присмотром. А ты башкой отвечаешь, чтоб ни одна волосина с головы моего внука не упала. Тебе все понятно?
— Понятно. А что со стариками делать?
— Старики меня не волнуют. Пусть сами спасаются, как смогут. А на ребенка я уже получил документы об усыновлении. Теперь этот мальчик законный и полноправный мой сын: Алхасов Тарас Рустамович. Я воспитаю из него настоящего джигита и достойного моего наследника.
Алхас выпроводил своего человека за дверь и вернулся к Тарасу.
— Ну, что, ознакомился? — спросил хитро, сощурившись.
Тарас молча вернул Алхасу письмо. Выждал паузу и спросил:
— Что я должен делать?
— Выполнять работу, на которую подрядился.
— Марина сказала, что вы проинструктируете меня на месте и укажете адрес и лицо человека, с которым я должен поработать.
— Конечно, укажу. Как не указать, если Марина распорядилась? Хотя адрес ты и сам хорошо знаешь. А насчет лица… Разве Марина не говорила тебе, кого ты должен приговорить?
— Нет. Но я так думаю, что кого-нибудь из тех, кто ей сильно мешает. А потом, в письме она упоминает о каком-то молодом человеке.
— Не о молодом человеке, а о маленьком ребенке, — ехидно поправил Алхас.
— То есть, как о ребенке? О каком ребенке?
— О ее собственном ребенке. Которого она нагуляла по дурости, в теперь не желает признавать.
Тарас замешкался. Ситуация, конечно, обретает совсем другой оборот. Одно дело — убрать взрослого человека и выдать обществу всё как акт возмездия, а другое — прихлопнуть ребенка. Тут как отмажешься?
— Если Марина предпринимает такое действие, значит, ей это нужно, — философски изрек Тарас. — По-моему, это её проблема.
— Ну, в данном случае не только ее проблема, — заметил Алхас, — но и твоя тоже.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Ребенок-то не только ее, но и твой тоже. Был, во всяком случае.
— Что вы такое говорите?! — воскликнул Тарас, вскакивая с места.
— Я знаю, что я говорю. Марина специально послала тебя, чтоб именно ты исправил ошибку молодости. Эта "ошибка" очень сильно мешает ее делу. Ты посеял плод, вот теперь и пожирай сам.
— Но…, но я не смогу! — испуганно пробормотал Тарас. — Нет! — В мозгу у Тараса лихорадочно закрутились все те мечты и планы, которыми он предавался накануне, узнавши от сельчан, что у стариков живет его собственный сын. Теперь, оказывается, он сам должен похоронить эти мечты по прихоти свихнувшейся бабенки. — Нет! Я не смогу! — опять повторил Тарас.
— То есть, как "нет"? — грозно вопросил Алхас.
— Я не смогу убить собственного ребенка.
— Сможешь! — усмехнулся Алхас. — Других же мог. А чем этот тебе приглянулся? Ты же его ни разу не видел. Да и какая тебе разница, кто его убьет? Не ты это сделаешь, так кто-нибудь другой. А ты хотя бы деньги за это поимеешь.