хорошо, если б все они были достаточно приличны, чтобы
делать вид, что всё хорошо.
Натали спустилась в главный зал и слушала то, как гремел в
окнах осенний ветер. Поместье провевалось сквозняками. Ей
понадобятся мастера, что осмотрят окна и двери. Он недолго ей
принадлежит, но она не позволит пропасть такому дому.
В длинном красном коридоре, что вёл к лестнице в её
спальню, она заметила пыль на подсвечниках, небольшую
стопку одежды, сложенную и поставленную у двери зала
ванной. Она наклонилась, чтобы поднять её, и замерла.
Она была не одна. В фойе стояла девушка.
Её платье развалилось, волосы были грязны. Она не
двигалась. Она могла стоять там очень долго.
- Катари? – спросила Натали.
Она не отвечала. Когда Натали подошла ближе, то
побоялась, что это плод её воображения. Что она сошла с ума, и
девушка вот-вот распадётся или обратится в гору насекомых.
Натали протянула руку, и Катарина посмотрела ей в глаза.
- Катарина, - выдохнула Натали и прижала девушку к груди.
Это была Катарина, грязная и холодная, но живая. Порезы
были на каждом дюйме её кожи. Изуродованные руки висели
по бокам, превратились в красные, ногти были сломаны.
- Я не упала, - прохрипела Катарина. Её голос был груб,
словно горло наполнилось грязью.
- Тебя надо согреть! – промолвила Натали. – Эдмунд! Одеяла
и ванная!
- Я не хочу, - промолвила Катарина.
- А что ты хочешь? Что ты хочешь, дорогая?
- Я хочу отомстить, - прошептала она, и пальцы скользнули
по кровавым полосам на руках. – А потом я хочу свою корону.
Волчья весна
Хотя горожане хотели её видеть, Арсиноя проводила время в
доме Милонов или в саду. Она не скрывалась. Но было легче
там, где никто не смотрел с новообретённым уважением, где не
надо было пояснять, где её медведь.
Рассказывать людям, что медведь – не её фамилиар, будет
трудно. Они могут быть поражены её хитростью, но
разочарованы слабостью.
- Вы принимаете посетителей? – спросил Билли,
выскальзывая из сада.
- Младший, - проронила она и улыбнулась. Он оправился
после тумана и моря, выглядел очень хорошо в своей светло-
коричневой куртке. Молодые листья прилипли к его плечу, и
он совсем не походил на человека с материка.
- Никогда не услышу, что ты рада меня видеть.
- Не уверена, что ты тут. Думала, отец тебя упакует и
отправит домой.
- Нет, нет, я официально начинаю ухаживания, как и другие
женихи. Он упорный, мой отец. Он не сдаётся. Ты узнаешь о
нём.
Он протянул руку. Он держал что-то завёрнутое в синюю
бумагу и завязанное чёрно-зелёной лентой.
- Он отправил это, видишь? В знак мира, - он пожал плечами.
– Не так и много. Конфеты из нашего любимого домашнего
магазина. Шоколадные конфеты. Орехи. Немного тоффи.
Думаю, тебе понравится, ведь ты часто ешь.
- Подарок? В самом деле? – Арсиноя приняла коробку. – Я
думаю, медведь передумал.
- Это изменило мнение всех о тебе, - он вздохнул и кивнул на
дом. – Как дела?
Арсиноя нахмурилась. После Вознесения Джулс была
несчастна. Она ни с кем не говорила.
Джозеф подошёл к Билли, сунув руки в карманы. Взгляд его
был мрачным и решительным.
- Что ты тут делаешь? – спросила Арсиноя.
- Я тут за Джулс. Мне надо поговорить с ней о случившемся.
- Ты должен извиниться перед нами обеими.
- Обеими? – растерянно спросил он.
- Действительно! Это моя сестра-элементаль. И ты забыл обо
всём, что обещал! Джулс. Мне.
- Арсиноя.
- Ты хочешь, чтобы я умерла вместо неё? Это тебя порадует?
Она прошла мимо него в дом. Она много чего хотела сказать
Джозефу, но начать должна Джулс.
- Позволь мне положить их на место, - она встряхнула
коробкой конфет. – А после я найду её для тебя.
Это не заняло много времени – найти Джулс на южном поле
с Эллисом, где она обсуждала растения. Когда Джулс увидела
её, то погрустнела, словно всё поняла.
- Ты должна будешь с ним когда-то поговорить, -
промолвила Арсиноя.
- В самом деле?
Эллис положил руку на плечо внучки и провёл по спине,
потом схватил Джейка. Маленький белый сеттер не отходил от
него ни на шаг во время костров. Эллис был счастлив, что тот