из них считало её слабость уродством и представляло её
мёртвой.
- Ничего.
Билли вздохнул.
- Я не настроен на рынок. Давай купим еды и пойдём в сад.
Сегодня не слишком холодно.
По дороге они установились около Мадж, и Билли смог
заплатить за два жаренных моллюска. На сей раз он выбрал
монеты – но с трудом.
Они быстро ели на ходу, чтобы не позволить еде остыть.
Мадж нафаршировала моллюсков кусочками краба и маслом с
хлебными крошками. Когда она была слишком щедра, она
добавляла и сала.
Когда они миновали доки по дороге, что вела к холму и
яблоневым садам, Билли посмотрел на панцирь в своих руках.
- Глядя на него, новый не сделать, - ответила Арсиноя. –
Надо было купить три.
Он усмехнулся и закинул руку, чтобы швырнуть панцирь в
бухту так далеко, как сможет. Арсиноя тоже бросила свой.
- Мой дальше, - сказала она.
- Нет.
Арсиноя улыбнулась. На самом деле, гарантировать
нельзя.
- Что с твоей рукой? – спросил Билли.
Арсиноя одёрнула рукав куртки, чтобы закрыть следы
разреза на ладони
- Разрезала в курятнике.
- Ох…
Он не поверил ей. Следовало придумать что-то. Ни одна
курица такого не сделает. И она ещё не рассказала Джулс о том,
что делала с Мадригал.
- Младший, - протянула она в доках. – Где твоя лодка.
Место, на котором она стояла после возвращения
Джозефа, пустовало, и бухта казалась темнее.
- Отец вернулся домой. Так просто прийти и уйти. Парус в
тумане. Боги, я с ума сошёл и говорю это вслух! Брежу!
- Легко приходят и уходят… - пробормотала Арсиноя.
Легко для всех, кроме неё.
- Но, он вернётся.
- Когда?
- Он намерен отвести меня к вашим сёстрам в Индрид-
Даун к королеве Катарине.
Конечно. Он хочет корну для сына. У него нет верности
Природе, вопреки тому, как он относился к Джозефу во время
изгнания.
- Вы больше не называли меня королевой Арсиноей.
- А вы хотите?
Она покачала головой. Королева – как прозвище. Так её
только Лука называет. Они шли по дороге и помахали Мэтти
Пэйс, когда мимо прогрохотала её повозка. Арсиное не надо
было смотреть, чтобы знать, что Мэтти вывернулась в своём
кресле, чтобы смотреть на них. Всему городу были интересны
эти отношения.
- Я не знаю, хочу ли видеть остальных, - сказал Билли. –
Чувствую себя коровой по пути на бойню.
Арсиноя рассмеялась.
- Уверена, это надо сказать сёстрам. Но если не хотите
встречаться – не надо.
- Мой отец – не тот человек, которому можно отказать. Он
получает то, что хочет, и не принимает провалы.
- А ваша мать? – спросила она, и он посмотрел на неё с
удивлением.
- Это не имеет значения. Она этого не хотела. Это ведь
мать, знаете… Они струнами пришивают нас к фартукам
навсегда, как только могут…
- Не знаю. Знаю, что вы дуетесь. Не забывайте о том, что
значит потерять корону для вас и для меня.
- Да. Вы правы. Простите.
Она смотрела на него, скосив глаза. Это не просто – чужаку
тут отдать всё за корону и неизвестную жизнь. Он пытался
быть справедлив, ей тоже стоит попытаться. И она должна
держать дистанцию. Трудно будет увидеть её мёртвой после
сближения. Но у неё так мало друзей… Она не может потерять
ещё одного.
Арсиноя промолчала. Не думая, она повернула к лесу, к
старым камням и согнутому дереву.
- Нет, - она поспешно сменила направление. – Надо
выбрать другую дорогу.
- Как думаете, ваши сёстры похожи? – спросил Билли.
- Не знаю, это неважно, - ответила Арсиноя. – Они обе,
вероятно, готовятся к церемонии Животворения. Это через три
месяца.
- Белтейн… Он каждый год, не так ли?
- Да. Но в этом году всё иначе. Этот Белтейн – начало
Вознесения.
- Я знаю. Но… что другое?
Арсиноя склонила голову. Она могла сказать только то,
что слышала. Ни она, ни Джулс при этом не присутствовали.
Для того, чтобы быть там, надо быть шестнадцатилетней.
- Ну, всегда есть охота. Ритуальная охота для того, чтобы
получить мясо на праздники. Ежедневные благословения и
обряды храма… Но в этом году этого не будет. В этом году есть