пять лет назад.
Билли не улыбнулся, когда вошёл в комнату, и это было
хорошо. Ну, лучше, чем виноватые дрожащие улыбки
целителей и Милонов. Он держал её за руку. Принёс цветы.
Яркие жёлто-оранжевые цветы, которые не растут в Волчьей
Весне.
- Мой отец прислал от любимого флориста матери. Послал за
ним, когда мы услышали… Прежде чем мы знали, выживешь ты
или умрёшь… Он сказал, это можно использовать и для
ухаживания, и для соболезнования. Мне стоит их растоптать?
- В доме Природы?
Она взяла их. У цветов были маленькие бархатные лепестки
и апельсиновый запах – они так подходили лету.
- Они прекрасны. Джулс может поддерживать в них жизнь
очень долго.
- Но не ты.
- Не я.
Она положила цветы на тумбочку, рядом с подоконником, с
сухим мёртвым зимним папоротником. Билли положил свой
пиджак на стул, но не сидел на нём, а устроился у неё в ногах.
- Как ты попала сюда? – спросил он. – Если ты и вправду…
бездарна, то почему с Милонами? Они что-то выиграли или
кого-то потеряли?
Арсиноя усмехнулась, и боль искрой рванулась в сторону
лица. Билли наклонился вперёд, когда она схватилась за щёку,
но ничего не мог сделать. К тому же, смешил её ещё больше.
- Они никогда не говорили о том, что я бездарна, - сказала
Арсиноя. – Ну, не тогда… Никого не клеймили так.
- А как узнали?
- Королева знает, когда рожает, - сказала Арсиноя. – А потом
оставляет нас на акушерку. И когда мы становимся достаточно
взрослыми, на нас претендуют семьи. И у меня это была Джулс.
Единственное, что меня не пугало. Она пришла, держа одной
рукой тётю Караф, а второй Мэтью.
- Ох, - Билли откинулся на спинку стула. – Тётя Караф и брат
Джозефа Мэтью. Как я понимаю, они друг друга очень любили.
- Да. Некоторые говорили, что она для него слишком
серьёзна, что он слишком молод. Но я никогда не забуду его
лицо, когда они её забрали.
Арсиноя закашлялась. Как смешно она смотрелась,
прикованная к постели, вся в бинтах, рассказывающая о
потерянной любви.
- Ты прыгнула перед медведем из-за меня, - сказал он.
- А сначала ты сделал это для меня.
Он слегка улыбнулся.
- А потом Джулс убила его, - сказал он. – Я раньше думал, что
она слишком сильна… Но нам повезло, что она там была.
- Да. В следующий раз я обязательно возьму её с собой.
- Ещё раз? Арсиноя, тебя чуть не убили!
- И если не попробовать ещё раз, то убьют точно.
Она закрыла глаза. Билли отвернулся.
- Королевы… Ты одна из них, - он покачал головой. – И это
так странно во всех отношениях.
- Ты слышал, что королевы не люди… Потому, убивая друг
друга, мы людей не убиваем, - она смотрела вниз. – Так они
говорят. И я не знаю, правда ли это.
Правда или нет, неважно. Это путь острова. Время начала.
Белтейн наступает. Остров вновь начнёт двигаться – снаружи и
к сердцу. Все Великие дома соберутся в долине Айнисфила.
- Вчера пришло письмо от отца, но я не открывал. Знаю, он
говорит, надо встретить Мирабеллу, а я не хочу.
- Ты хочешь, чтобы я выиграла, - сказала Арсиноя. – И
женишься на мне.
Билли усмехнулся.
- Я не хочу на тебе жениться. В тебе нет ничего от
примерной жены. Но я не хочу, чтобы ты умерла. Ты стала
моим другом, Арсиноя.
Он взял её за руку и держал, и она удивилась, сколько это
значило. Его слова были искренними, хотя он знал, что в конце
концов вынужден будет пойти навстречу Мирабелле.
- Ты хочешь это увидеть? – она коснулась своего лица.
- Я что, маленький мальчик? Боюсь посмотреть?
- Тебе придётся, если я выиграю.
Она повернула голову и стянула бинты. Швы стягивали
щёку, но не кровоточили.
Билли понадобилось время – и он всё увидел.
- Мне стоит лгать, что я видел что-то похуже? – спросил он, и
она покачала головой. – О тебе есть стишок дома… Маленькие
девочки поют, когда играют в верёвку.
Три королевы тьмы
Рождаются в лощине.
Тройняшек милых мы
Друзьями не увидим.
—
Три тёмные сестры,
Да справедливость судит…