— Вам на какую? — скучающим тоном поинтересовалась помятая жизнью дама с выбеленными волосами и ногтями цвета переспелой вишни. — Гендерную, социальную или вы из этих, идеологических?
— Сам не знаю, не подскажите? — осторожно поинтересовался мужчина. — Мне вот... прислали по почте...
Он протянул даме направление, она взяла брезгливо двумя пальцами, прочла бегло, вернула.
— Н-ну, — протянула раздраженно. — Мужчина, вы читать умеете? Тут написано «в отдел распределения», а у нас отдел сортировки новобранцев.
— А это не одно и тоже? — осторожно поинтересовался он. — Вы простите, я в университете работал, историю средних веков преподавал, плохо разбираюсь в современности...
— Не задерживайте очередь! — рявкнула тётка. — Выйдите в коридор, вверх по лестнице, триста восемнадцатая с десяти до четырнадцати по вторникам и средам. И записывайтесь заранее.
— Но ведь сегодня как раз вторник, одиннадцать утра.
— Ну, не знаю. Может, и успеете до обеда проскочить.
— А обед когда?
— С двенадцати до часу! — рыкнула она, хлопнув ладонью по столу. — Не задерживайте очередь!
Мужчина обернулся и обозрел совершенно пустую приемную и такой же пустой коридор за стеклянной дверью.
— Но...
— Не ваше дело!
Дама с невозмутимым видом вынула пилку для ногтей и махнула ей, как дирижерской палочкой. — Триста восемнадцатый кабинет.
Мужчина подхватил портфель и шляпу и вымелся в коридор.
Триста восемнадцатого не нашлось ни на третьем этаже, ни вообще нигде. Триста семнадцатый был, триста девятнадцатый — тоже. На месте восемнадцатого девственной пустотой сияла выкрашенная свежей краской стена, на которую криво приклеили надпись «переучет».
По коридору торопливо пробегали редкие сотрудники, впрочем, ни один из них даже не обернулся посмотреть на растерянного посетителя.
Мужчина оглянулся и, не найдя ни одной лавочки или стула, поставил портфель на пол, скинул пиджак, аккуратно перебросил его через сгиб локтя и расстегнул пуговицу на воротнике. Тут было очень душно.
— Простите, вы не подскажете…?
Юркая миловидная девушка в костюме-двойке торопливо обогнула его и умчалась по коридору, звонко цокая каблучками. И, разумеется, проигнорировав вопрос.
— Извините, где триста восемнадцатый кабинет?
Полноватый мужчина с залысиной бросил на назойливого незнакомца раздраженный взгляд и коротко ответил:
— Там.
Махнул рукой куда-то вверх и, не сбавляя шага, углубился в чтение бумаг в раскрытой папке. Потом притормозил и бросил через плечо:
— Выше.
Искомого кабинета не было ни на четвертом, ни на пятом этаже. Искать триста восемнадцатый выше шестого показалось бессмысленной тратой времени, и визитёр решительно направился обратно. Уже порядком рассерженный и сбитый с толку он споткнулся на лестничном пролете и чуть не рухнул вниз головой, но вовремя ухватился за перила и буквально сполз на площадку между третьим и четвертым этажами. Аккурат перед дверью с издевательской надписью «Отдел распределения», но, конечно же, без номера.
Встал, тихонько выругался, торопливо привел себя в порядок и постучал. Заветному «Не заперто!» обрадовался, будто родному.
— Добрый день! У меня к вам направление, — решительно сунул очередному клерку в круглых очках серую бумажку. — Мне надо записаться на войну.
— А, ага. Да-да, конечно. Заполняйте анкету.
На стол плюхнулась увесистая пачка бумаг, покрытых густой сетью вопросов и крохотных квадратиков для галочек.
— Позвольте ручку?
— У меня нет, — клерк торопливо убрал стакан с пишущими принадлежностями в тумбочку.
— Ясно. Я присяду?
Единственный в комнате стул отчаянно скрипнул, на пол с громким звоном выпал открутившийся болтик. Мужчина неуверенно поелозил на деревянной седушке: только бы не сломать эту рухлядь окончательно! Порылся в портфеле, вынул ручку, сел заполнять анкеты, но через пять минут недоуменно поднял глаза на клерка.
— А зачем эти вопросы вообще? Мой любимый цвет, катался ли я на велосипеде в десять лет, имена всех домашних питомцев… Кому это всё нужно?
— Им, — клерк ткнул пальцем в потолок. — Вопрос национальной безопасности. — Они должны точно знать, что вы подходите.
— К чему подхожу? Или куда?
— Под наши требования подходите. Нам не нужны изменники и предатели. И вражеские шпионы не должны просочиться в наши стройные ряды.
— Но, простите, какое отношение к этому имеет, во сколько лет я впервые поцеловался с девушкой?
— Вы что, сомневаетесь, что тот, кто составлял анкету, понимает свои обязанности? Тут нет ни одного случайного вопроса.