Но через пару дней оно не то что не прошло – я понял, что думаю о Гуриге практически круглосуточно, с перерывами разве что на сон, а иногда и во сне. И всё ещё не решаюсь послать ему Зов.
Я сидел в «Обжоре», уныло ковыряя великолепный омлет мадам Жижинды, мучаясь тревогами и сомнениями, когда без всякого предупреждения в моей голове зазвучал вкрадчивый голос Короля:
«Привет, Макс, ты сегодня занят? Может, поиграем?»
Я дёрнулся как от удара, мгновенно вспыхнул, мысли мои заметались как пойманные птицы, я молчал и не знал, что ответить.
«Макс? – участливо спросил Его Величество. – Ты тут? Всё в порядке?»
«Да, конечно, да, я тут, да, я буду рад с тобой поиграть, да, давай».
Я тараторил как заведённый. И чувствовал, что он улыбается, что он рад мне, отчего мои губы тоже расплывались в улыбке.
Мы договорились, что он придёт ближе к полуночи и (как я втайне надеялся) мы будем играть всю ночь.
Я помчался домой. Бегом. Тёмным Путём идти побоялся, потому что чувствовал, что меня может занести куда угодно.
Встречные прохожие расступались передо мной, вероятно, решив, что если «грозный сэр Макс» куда-то бежит, то это серьёзно. А это и было серьёзно. Для меня. До полуночи оставалось ещё часа два. Я влетел в Мохнатый Дом, дико озираясь и впервые отыскал в моём доме гардеробную. Сам. Вот какой я молодец, это вам не то что по разными Мирам шастать.
Уставился на ряд висящих в шкафу лоохи, размышляя, что надеть, ничего не выбрал. Снова прибежал в гостиную и начал суетливо наводить порядок, потом вспомнил, что Гуриг придёт Тёмным Путём – не в гостиную, а сразу в кабинет. Метнулся туда, попытался наводить порядок там, зачем-то спустился в подвал, намочил тряпку, вернулся и начал протирать в кабинете и без того чистый подоконник, тут же бросил.
Достал из Щели между Мирами два лонг-айленда, понял, что коктейльный лёд точно растает задолго до его прихода, испепелил коктейли к чёрту. Снова заметил, что я – всё в том же утреннем будничном лоохи, опять метнулся к гардеробной, с полпути вернулся обратно в кабинет. Ну а что, наряжаться как на детский утренник? Бред какой-то! Достал из ящика игровое поле и фишки. Положил на стол. Добыл клубничный компот, два кувшина, поставил их на пол.
Нервно расхаживая по комнате, случайно пнул один из кувшинов ногой, и он растёкся безобразной розовой лужей по жёлтому кеттарийскому ворсу.
Я заржал, уселся тут же, рядом с лужей, на пол и закурил. Вот же как! Увидел, что пальцы мои, держащие сигарету, дрожат. И тогда я послал Зов своему лучшему другу:
«Шурф! Ты сейчас занят? Поговори со мной, а?»
«Макс, ты же знаешь, я всегда занят, но поговорить с тобой я тоже могу всегда. Или почти всегда», – ответил он.
«Я идиот, – начал я с главного, – я так волнуюсь, что меня трясёт. И вот непонятно же почему, а?»
«Что случилось?» – я чувствовал в его голосе тревогу.
«Понимаешь, мы тут, гм… договорились встретиться с тем самым парнем, «потомком эльфов», и я нервничаю, как школьница перед первым свиданием.»
Мой друг молчал. Я не мог понять причину его паузы: он раздумывает, что мне ответить? Параллельно разговаривает с каким-нибудь младшим магистром? И через минуту услышал его очень спокойный голос:
«А ты правильно нервничаешь, Макс, было бы странно, если бы ты НЕ нервничал. Ты впервые влюбился в мужчину, поэтому для тебя всё это – новое и непривычное, так что всё в порядке, всё так и должно быть. Волноваться в такой ситуации – это в порядке вещей. И одновременно подумай пожалуйста, что уж такого страшного может произойти? Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь остановиться и сказать «нет». Чего ты боишься?»
«Что я ему не понравлюсь, что это он скажет мне «нет» – и я удивился собственным словам.
После очередной паузы голос Шурфа в моём сознании стал очень тихим:
«Ты не можешь не нравиться, Макс. Сделай дыхательную гимнастику, счётов на десять –двенадцать, и всё будет хорошо, вот увидишь. Мне пора. Отбой»
«Отбой», – отрапортовал я Шурфу.
Положил ладони на свои пульсирующие виски и закрыл глаза: подышать и успокоиться – хорошая мысль. Вдооох…. Выыыдох… вдооох… я открыл глаза и увидел перед собой ноги, поднял голову – на меня смотрел улыбающийся Король и протягивал мне руку, чтобы помочь подняться. Его рука была тёплой и сильной.
- Белый злик, ты безлик! – через час практически орал Его Величество, радостно потирая руки и пританцовывая. Ход был на редкость удачным!
- Ну слушай, так не честно, ты колдуешь! – сегодня Королю несказанно везло, и я на это почти злился. Мы условились сыграть десять партий. На пятой он лидировал один к четырём и, похоже, не собирался останавливаться на достигнутом.
- Макс, мы же договорились! – он удивлённо распахнул свои голубые глаза. – Я просто не могу.
В самом начале игры мы заключили джентльменское соглашение о том, что не жульничаем, то есть, никто не подколдовывает, а позволяет кубику ложиться именно так, как он и собирался, не двигает фишки и вообще, играем мы без применения магии. Любой. Честно говоря, пару раз я лишь огромным усилием воли одёргивал себя, не позволяя чуууточку «помочь» кубику упасть нужным числом вверх. А Гуриг был честен совершенно безупречно. И я снова восхищался. Его стальной выдержкой и волей, его безапелляционной честностью и верностью слову. Его какой-то совершенно искренней и естественной прямотой. Он был полностью поглощён игрой и наслаждался ею так самозабвенно! Никакого напряжения между нами не было и в помине, хотя втайне я этого опасался. Мы пили любимый обоими лонг-айленд, переставляли фишки, подтрунивали друг над другом и почти беспрерывно хохотали. Каждый новый ход открывал простор для шуток и новых логических измышлений.
- Ну держись, Твоё Величество! – подмигнул я ему. – Эту партию ты, конечно, сделал, но следующую… я соберу всю волю в кулак – и разгромлю тебя. Трепещи!
И я легонько стукнул его кулаком в плечо. Он инстинктивно поймал мой кулак. И… и... и взял меня за руку, медленно переплетя пальцы. Сердца мои дружно бухнули о рёбра. Глядя мне в глаза, он сделал ещё шаг, и мы оказались стоящими вплотную друг к другу. Меня обдало жаркой упругой волной. Я смотрел в его синющие глаза и видел в них только радость, затопляющую, искрящуюся, солнечную, празднующую жизнь! Я наклонился к его губам и почувствовал, как он тянется ко мне в ответ. Это было так странно. И так нежно. И так невозможно. У него были мягкие податливые губы, пахнувшие мятой и миндалём. Я запустил пальцы в его белокурую шевелюру, я вдыхал его запах и чувствовал, как во мне ширится жар, словно бешено стучащее сердце заполняет, затопляет, вытесняет всё другое, оставляя только эту свежесть мяты и горечь миндаля на губах. Я слышал, как сбивается ритм его дыхания… внезапно он разорвал поцелуй, отстранился и сделал шаг назад:
- Макс, я… я… – он смотрел на меня взволнованно и даже испуганно.
- Всё в порядке, Гуриг, – мне хотелось его успокоить, – всё хорошо. Если бы я этого не хотел, то ничего бы и не случилось, поверь мне.
Мне нравилось называть его просто по имени, без обязательных приставок типа «Ваше Величество» или «сэр». Для меня он был просто Гуриг – красивый молодой мужчина примерно одного со мной возраста, тот, который смотрел на меня сейчас так, что захватывало дух.
Я шагнул к нему. Легко провёл ладонью по его волосам, скользнул по шее и плечам. Мне было горячо и неловко, но я слишком этого хотел:
- Пойдём? – я даже не решился сказать «в мою спальню». И ещё раз, взяв его за руку: – Пойдём?
Он обнял меня за талию, мы шагнули – и оказались у меня на кровати.
Это было какое-то безумие. Но безумие весёлое. Мы умудрялись смеяться даже в постели, когда я по неумению, стесняющийся и неуклюжий как медведь, едва не отдавил ему ногу, когда мы спешно снимали друг с друга одежду. Мне было неловко и горячо, я был возбуждён до предела и, кажется, совершенно не понимал, что я делаю, и не знал что вообще нужно делать. Но он словно вел меня за собой, не оставляя ни на миг и не давая смущаться.