Но самое главное, теперь я остался один. То, чего боялся дед, теперь обрушится на меня. Меня накроет то самое одиночество.
— Вам нужно время? — выбил меня из задумчивости следователь.
— Да. Пожалуйста, оставьте нас одних, — шмыгнул носом я. А затем, когда они удалились, прикоснулся к простыне, не в силах её отвернуть и вновь посмотреть на родное лицо. — Прости, дед. Прости, что оставил тебя одного. Прости, что не уследил… Ты был моей семьёй. Лишь ты на всём белом свете. И теперь я остался один.
Я всё же не выдержал и зарыдал. Это были тяжёлые слёзы предстоящего одиночества. Наверное, так себя чувствовал дед, когда вернулся домой. Он был рад мне, рад нашей встрече. Но когда вернулся, осознал надвигающуюся пустоту. И смог справиться с этой тяжестью только с помощью алкоголя.
Я утёр слёзы и вновь задумался о семье. Я понимал, что дважды лишился семьи. Что сейчас окончательно остался один. Но всё же, наверное, меня нельзя назвать одиноким. Да, я один. Но, в отличие от деда, не одинок. Рядом со мной всегда были мои друзья. Они оказались бы здесь, несомненно, если бы им позволили. Обязательно бы поддержали. И, наверное, я был несправедлив к ним. Они действительно не просто друзья. Сколько лет мы уже вместе? Как верно говорил Алексей, мы одна семья. Не только пилоты одного звена, не только друзья, но и семья. Кроме них у меня больше никого не осталось. А значит, и я никогда не оставлю их. Никакой разведке, никаким ушлым полковникам не переманить меня обещаниями и сладкими речами. Я останусь с единственной семьёй, которая у меня всё ещё есть, и пообещаю сам себе, что никогда её не подведу. Никогда и ни за что.
— Клянусь тебе, дед, — я собрал силы в кулак и вновь прикоснулся к простыне. — Клянусь, что друзей своих, семью свою, я никогда не брошу.
Глава 28. За слова и поступки приходится нести ответственность
Засекреченная военно-воздушная база. Вечер.
— Ну что, чемпион, хватит с тебя? — вице-адмирал Геннадий Леонидович Шишкин иронично осматривал вытянувшегося перед ним лейтенанта. — Или официальный выговор устроить за глупую травму, из-за которой ты почти двое суток провалялся в лазарете? Синицына мне доложила, — он кивнул в сторону посмеивающейся Зинаиды. — Что ты умудрился заработать сотрясение. Слава Богу, мозга нет. А то было бы сотрясение мозга… Есть что сказать в своё оправдание?
Алексей, почти два дня безуспешно осаждавший неприступную крепость, чувствовал себя немного разочарованным. И даже расстроенным в некотором смысле, ведь ни на словах, ни на деле крепость совсем не выглядела неприступной. Поэтому на головомойку вице-адмирала практически не реагировал. Он уже знал, что тот сердится для вида. Видел это неоднократно.
— Я больше так не буду.
Зинаида прыснула со смеху. За два дня этот напористый, неугомонный лейтенант произвёл на неё сильное впечатление. Ему она, конечно, не признавалась, но смешная бравада и хвастовство действительно её веселили. К тому же она прекрасно знала, кто это такой. Чем знаменит и какими эпитетами награждался из уст самого вице-адмирала. Она сама это слышала. Поэтому была совсем не против углубить знакомство. Правда, только если лейтенант продолжит проявлять инициативу. Ей нравилось, когда её добивались. В реальном мире, из которого она прибыла на базу чуть меньше месяца назад, уже на протяжении довольно-таки долгого времени всё происходило наоборот: ей самой приходилось делать первый шаг. Да и то девяносто девять процентов мужиков сбегали после первого же свидания, когда она признавалась, что с двадцати лет заботиться ей приходится не только о себе.
— Думаешь, ему можно верить? — вице-адмирал к лейтенанту Телегину тоже относился не так, как обязан был относиться к каждому рядовому солдату. Этот дерзкий пацан ему нравился. Поэтому на его ремарку он лишь улыбнулся.
— Конечно нет, — Зинаида открыла папку и поставила штамп о выписке. — Но всё же заберите его отсюда побыстрее. Ещё хотя бы час хвастовства я не выдержу.
— Так и быть. Вы свободны, лейтенант Телегин. Но если результаты упадут, пеняйте на себя, — погрозил пальчиком Шишкин.
— Так точно, товарищ вице-адмирал! Разрешите идти?
— Я же сказал — сво-бод-ны.