Поэтому, когда друзья врезались "тройкой" в "пиявок", преследовавших какой-то "Налётчик", они успели заметить, что ряды эскадрильи поредели. Об этом говорил не только хаос в бою и хаос в эфире, но и остатки разрезанных пополам корпусов, плывущие в космосе двигатели или медленно вращающиеся крылья.
Это был долгий бой. Бой, где друзья старались не выпускать друг друга из виду. Где обменивались короткими, резкими фразами и лишь вполуха слушали общий эфир. Втроём они цеплялись в каждую цель. Замечали тех, кому приходилось несладко и торопились на помощь. Поэтому, когда всё неожиданно завершилось, когда "подков" то ли вообще не стало, то ли они принялись удирать, первое, о чём поспешил разочарованно сообщить Алексей, об истощении боезапаса.
— В пулемёте на смену ещё три ленты, — печально констатировал он. — В заряженной — семнадцать процентов боезапаса. С ракетами тоже беда. Как у вас?
— Пока порядок, — Илья, видимо, не совсем понял вопрос. — В ушах только звенит от количества мата на секунду времени. В эфире какой-то кошмар.
— Что происходит? Почему затишье? Где они? — к разговору подключился Никита. И он тоже не ответил на вопрос лидера звена.
— Семь оставшихся "пиявок" удаляются в сторону материнского объекта, — сообщил Иван Потапенко. Он был зол. Зол на то, как складывался бой. Он просто не успевал за всем следить. Хотя, в отличие от других, собственное звено смог сохранить в полном составе. — Так! Быстрая перекличка! Отчитаться, кто в строю!
Эфир заполонили одинаковые торопливые слова. Те, кому повезло больше других, спешили доложить.
— Твою мать, — не стесняясь, выругался Потапенко. Всё же злился он не зря. Из тридцати трёх истребителей эскадрильи после первого же боя осталось шестнадцать. Почти половина. А в полном составе лишь два звена: звено вундеркиндов и его собственное.
— Иначе и не скажешь, — поддержал кто-то незнакомый.
— Не раскисать! — Потапенко не желал допускать упаднических настроений и быстро взял себя в руки. Он, как никто другой, знал, насколько важно оставаться хладнокровным. — Мы справились. Отбили первую волну, если её можно так назвать. Отогнали врага, как минимум. Пока воспользуемся передышкой.
— Недолгой, правда, — ответили ему. — "Исполин" что-то задумал. Всех "пиявок" всосал. Просто растворились в поверхности.
— Как дела у остальных эскадрилий? — Алексею было не по себе. В отличие от Потапенко, он не считал, что они справились. Он считал, что ОНИ справились. А остальные выступили удручающе плохо.
— Доложить о потерях, — приказ пришёл с самого верха — от самого адмирала. Тот будто услышал Алексея и потребовал отчёта.
Буквально через минуту стало понятно, что ситуация плачевная: после первого боевого столкновения абсолютно все эскадрильи потеряли 50 % личного состава. А следующую минуту все потратили на то, чтобы просто слушать тишину. После озвучивания цифр, никто не посмел нарушить эфир. Все пытались оценить масштаб потерь. И успехи друзей, по сравнению с потерями, уже не выглядели столь впечатляющими.
— Ну-ка прекратить! — грозно скомандовал адмирал. Правда, никто не понял, что он имеет в виду. Наверное, тишина оказалась чересчур красноречива. — Собрать волю в кулак! Собрать в строй эскадрильи! Подготовиться к следующей атаке!… Приказываю! Приказываю нанести массированный удар силами всех эскадрилий! Придерживаться первоначального плана и атаковать. Чего бы вам это не стоило, пробиться сквозь вражеский строй и проверить в деле мощь российских ракет! Нанести удар в самое сердце!
— Собрались в строй! — Потапенко поддержал инициативу адмирала. — Никаких планов "Б"! Всё строго, как приказывали.
— По поступающим данным, виртуальный инопланетный объект "Исполин" утратил всего четырнадцать процентов от общей массы, — невозмутимо сообщил один из операторов.
— Не "всего", а "аж", — недовольно пробурчал Алексей.
— …Повторные попытки его уничтожить необходимы. Аналитическим центром рекомендовано наносить ущерб с более высокой интенсивностью.
— Да, только хватит ли боезапаса на повторную атаку? Да ещё с "более высокой" интенсивностью, — прошептал Никита.
— Мы для них всего лишь хомячки, — недоволен был и Илья. Ему казалось, что всё, что они сейчас делают, всё бессмысленно. Без тяжёлого флота врага никак не одолеть. Незачем даже пытаться.
— Тяжело в ученье, как говорится, — попытался поддержать друзей Алексей. — Пока всё не по-настоящему, пусть будет тяжело и безнадёжно. Главное, чтобы так не оказалось в реальной жизни.