Как шпион Митридат был настолько хорошо информирован, что отказывался доверять кому бы то ни было. Прежде чем начать свою восемнадцатилетнюю борьбу с такими римскими полководцами, как Сулла, Лукулл и Помпей, он выкроил время убить свою мать, своих сыновей и свою сестру, на которой женился согласно династическому обычаю. Позже, дабы помешать врагам насладиться его гаремом, который соперники царя признавали одним из самых красивейших собраний наложниц в этой части Древнего мира, он приказал убить каждую из своих соблазнительных красавиц. Подобно всем знатокам шпионажа или секретной службы, подобно подозрительным и жестоким деспотам всех времен и народов, Митридат страдал днем от мрачных предчувствий, а после наступления темноты — от жутких кошмаров. Ему удавалось умерить свое беспокойство при помощи Blood Purge (кровавой чистки) в июне — или всякий раз, когда у него возникала необходимость в ней, — однако давление завистливых соперников и воображаемых мятежников заставляло его испытывать постоянный зуд подлой корыстности.
В Малой Азии он истребил более 100 тысяч римских подданных, тем самым усугубив свою ненависть к римлянам. Однако он избежал последствий этой бойни, когда Сулла согласился на позорный мир, дабы он смог поспешить со своими легионами обратно в Рим, разбить Мария в битве у Коллинских ворот и продолжить истребление его сторонников. В последней из своих войн Митридат, правитель Понтийского царства, поочередно использовал свое искусство полководца против Лукулла и Помпея и, сумев избежать поражения от этих грозных военачальников, ухитрился строить заговоры против Рима до конца своих дней, и конец этих дней наступил с задолго предсказуемой внезапностью. Митридат планировал создать великую лигу воинственных племен Дуная, чтобы вместе с ними вторгнуться в Италию с северо-востока, когда один из его сыновей, которого он по необъяснимой причине оставил в живых, сбросил его с трона, подсыпав ему в кубок сильнодействующий яд.
От блудницы Раав до «Скрипача» Фоули
Необходимость сжатости повествования и сложное устройство более современной секретной службы быстро увлекут нас в ранние века; даже в то время, когда битвы выигрываются, народы покоряются и династии предаются забвению посредством шпионажа и организованной интриги. Раав, блудница из Иерихона (Иисус Навин, 2: 1–21), которая приютила и укрыла шпионов Израиля, а также заключила с ними договор и обманула их преследователей, была не только добровольным сообщником, имевшим огромную ценность для еврейских предводителей того далекого времени, но и прообразом «мифической сирены на секретной службе» — сюжет, который до сих пор то и дело эксплуатируется кинорежиссерами.
Продвигаясь к Земле обетованной, эти запоздавшие на тридцать лет еврейские беженцы из Египта неоднократно пользовались услугами шпионов; и очевидно, что их призвание не считалось чем-то зазорным. На протяжении тридцати веков на страницах истории появляется лишь случайный герой секретной службы вместе с его подвигами. Ветхий Завет, однако, называет двенадцать лазутчиков, которых Господь повелел Моисею послать в землю Ханаанскую (Книга Чисел, 13: 3–15), и сообщает, что «все эти люди являлись главами детей Израилевых». И Моисей, посылая их разведать местность, имел в виду не просто топографическую экспедицию. После привычных препираний с Иеговой, который, можно сказать, исключительно сам виноват в том, что шпионы постоянно досаждают человечеству, Моисей был полностью готов учредить закон о наступательной секретной службе.
Великий пророк велел своим соплеменникам подняться на гору, дабы узреть землю и живущих на ней людей, узнать, мало ли их или много, сильны они или слабы, хороша ли земля или плоха, какие там города и живут ли люди «в шатрах или в прочных крепостях». Он также посоветовал им вызнать, была ли земля жирной или тощей, и определить, много ли в ней запасов древесины; а еще они должны были быть «неустрашимыми и приносить земные плоды» (Книга Чисел, 13: 17–20). Штибер, знаменитый прусский глава шпионажа, с которым мы встретимся в XIX веке, добавил тысячи шпионов к тем двенадцати, которых наставлял Моисей, но мало что мог добавить нового к его древнееврейским наставлениям.
На протяжении столетий, прошедших между шпионской программой Моисея и столь же самонадеянными кампаниями, задуманными Вильгельмом Штибером, мы станем свидетелями постепенного развития военной и политической секретной службы и того, как самые известные в истории шпионы занимались своей тайной деятельностью. Определить точные истоки секретной службы так же невозможно, как и происхождение шпионажа, хотя их разделяли сотни лет. Трудно отыскать записи о какой-либо древней войне, в которой шпионы не играли бы определенной роли. Шпионаж в своей зачаточной форме напоминает такие «инстинктивные» занятия, как рекогносцировка и охота. Ученые отмечали, что примитивные, дикие племена, обладающие лишь простейшим оружием и не имеющие заметных тактических навыков или групповой стратегии, все же проявляют при подготовке к нападению или отражении оного ту необходимую осторожность, которая приводит к эффективной разведке и своего рода примитивному шпионажу. Зарождение организованной секретной службы не менее затуманено временем. Тот, кто решил изобрести ее как побочный продукт того или иного конфликта, не зарегистрировал ни свое имя, ни дату. Распредели Моисей своих двенадцать соглядатаев цепочкой по всей стране, причем так, чтобы каждый из них зависел от взаимодействия своих одиннадцати сотоварищей, мы смогли бы проследить происхождение организованного и систематического шпионажа до его самого раннего окружения из болотного камыша. Библейские записи, однако, ясны; инструкции, данные шпионам Израиля, показывают, что они представляли собой экспедицию независимых авантюристов, агентов наступательного шпионажа, продублированного дюжину раз — принимая во внимание вероятность обнаружения и смерти.