— Почему мне нельзя… — слишком много «почему», пора это прекращать!
— Спрашивайте-спрашивайте. Я имел в виду, что государство как-нибудь пока продержится без малолетнего Повелителя Скал, рановато вам судьбы вершить. А злиться вредно для пищеварения. Что, ожидали от меня глубокой психологии? Окделл, вы неподражаемы, время ужинать — а он о высоком! Переодевайтесь и идите есть, у нас сегодня куропатка.
Верно: то, что ему пока рано вмешиваться в политику, говорил ещё эр Август. Плетясь в дом вслед за потягивавшимся на ходу виконтом, Ричард без удовольствия отметил про себя, что ему стыдно. Немного. Самую малость… Виконт прав, других оруженосцев небось наказывают, а он даже по ушам ни разу не получил, так Марсель ещё и переводит в шутку все его неудачные высказывания.
— Чего вы ползёте за мной укором совести? — осведомился Валме, оборачиваясь на пороге.
— Прошу простить мне мою дерзость, — выпалил Ричард, у которого перед глазами горели буквы из занудной книги по этикету. — Этого больше не повторится.
— Повторится, — отмахнулся Марсель, но Дикон был почти уверен, что он больше не злится. Или хотя бы не будет ТАК смотреть… — А вы всё-таки внимательно читали эту муть, молодец…
Опешив от внезапной похвалы, Ричард пошёл на лестницу, чтобы переодеться у себя, но его снова окликнули:
— Окделл!
— Да, сударь?
— С вашими душевными порывами забыл главное сказать. Во-первых, не забудьте за ночь своё решение вести себя прилично — у вас завтра первое свидание с Алвой, это пригодится.
Дикону оставалось только растерянно кивнуть: его не столько сбила с толку неожиданная новость, сколько передёрнуло от формулировки, которую подобрал виконт.
— Во-вторых, у нас трагедия. В связи с этим свиданием придётся рано встать. Справимся?
— Справимся, — отозвался Ричард и неуверенно улыбнулся в ответ.
***
Однажды маленький Марсель слегка расколотил вазу в отцовском доме. Никто ничего не замечал несколько лет подряд, пока ту же вазу не задел локтем Серж, потому что Марсель очень аккуратно — сам удивился! — приладил два соседних осколочка, и трещина была почти не видна. Примерно такое же чувство удовлетворения посетило виконта нынешнего, когда он пристроил Ричарда к Эмилю: артиллерист был только рад рассказать ребёнку о талигойских пушках, а ребёнок был счастлив послушать. Валме честно поприсутствовал при начале увлекательной беседы, после чего с чистой совестью удрал в начало колонны нагонять маршала. Очередной пригородный лагерь был не так уж далеко, но тащилась колонна красиво, по всем правилам.
— Доброе утро, эр маршал, — проникшись собственными нотациями о субординации, торжественно выдал виконт. Рокэ лениво повернул голову:
— Неужто вы выспались, Марсель?
— Я знал, что вы скажете какую-нибудь гадость, и только поэтому не обижен.
— Почему же гадость? Выспаться — это прекрасно.
— Только ко мне не относится, — не удержался от сварливого замечания виконт. — Но утро всё равно доброе, и вы меня не переубедите.
— Мне заняться больше нечем? — вежливо отозвался Рокэ. — Переубеждать Валмона…
— Хоть не Окделла, — в сердцах воскликнул Марсель и выдал себя с головой.
— Значит, бросили оруженосца в конце колонны — и утро сразу же стало добрым.
— Для него тоже, — вывернулся Валме.
— Вам виднее, я этого не застал. По понятным причинам юноша уставился на меня, как на врага народа, хотя почему «как»… У вас ещё не случился политический диспут в домашних условиях?
— И не только политический! Молодой человек весьма любознателен, правда, не в том направлении, в каком хотелось бы. Например, его частенько интересует, почему он оказался у меня.
— Что же вы ответили?
— В последний раз сказал, что так сложились звёзды. Вас устроит?
— Так меня ещё не называли, — заметил Рокэ. Не заржать позволило лишь присутствие сопровождающих офицеров: Марсель отсёк, как они уважительно отползли в сторонку, полагая, что господа ведут жутко важную беседу. На деле господа просто чесали языками, и виконт не собирался уводить разговор в другое русло, благо ему удалось поймать Алву в разговорчивом настроении.
— А меня это тоже интересует, — нагло заявил Марсель. Ощущение было такое, словно он играет с огнём, но вопрос важный, а собеседник в духе. Или не в духе, в таком случае виконт просто получит от ворот поворот и пристанет в следующий раз…
— Вариантов, виконт, может быть великое множество, — задумчиво сказал маршал, и Валме навострил уши. — Например, я — тонкий политик, который хочет держать Окделла в столице и наблюдать за ним; я — изверг, играющий на вашей — очевидной, к слову сказать — взаимной неприязни; я напился и заскучал, а вам снова приспичило вкусить карьерных приключений; я исполнился благодати и решил подарить всеми брошенному унару второй шанс; я хочу отомстить кардиналу за дурной шадди и, как настоящий мерзавец, действую чужими руками; и так далее, и так далее… Наверняка половина из этого приходила вам в голову. Ни один из ответов не будет истинно верным, потому что наши решения складываются из сотен мелких обстоятельств. Если что-то в этой жизни и важно, то это лишь настоящее, которое мы можем и должны брать в свои руки. Что же до причин, их судьба — неизменно оставаться в прошлом, это всё, чем они могут послужить.
За холмом показались первые крыши Мерции, Рокэ замолчал, Марсель пытался справиться с обрушенным ему на голову философским монологом. Ну, а что, хотел потрепаться — получай… Почувствовав пытливый взгляд, виконт повернул голову.
— Будет вам, Марсель, — засмеялся Алва, — просто взял вас на слабо…
— Чтоб вы провалились, Рокэ!
Не нарушить субординацию, тяпнув Первую скотину Талига по голове чем-нибудь тяжёлым, помог Эмиль — он вовремя пришёл. Вернее, прискакал, но тут уж без разницы, хоть с неба свалился.
— Я думал, они по делу, — недовольно сообщил артиллерист, вклиниваясь посерединке на своей лошади, — а они ржут.
— Мне не смешно! — оповестил Марсель всю колонну.
— А мне — очень, — довольно поделился Рокэ, и желание тяпнуть усилилось в разы. — Не обижайтесь, не рекомендую.
— Очень жаль вас прерывать, но там приехали встречать из лагеря, — Эмиль кивнул в сторону запыхавшегося гонца. — Не знаю, к чему такая спешка, у них там вроде не горит…
— Начальство приехало. Нервничают, — лаконично высказался Валме. Обижаться было уже лениво, разобижаться — ещё рано. — Ты куда моего оруженосца дел?
— Тут он. И чего вы так на него взъелись? Нормальный парень.
Марсель посмотрел на Эмиля, видимо, по случаю солнечного утра олицетворявшего вселенскую простоту. Ну и ладно, пусть хотя бы Савиньяк не скорбит о судьбах отечества.
— Вот видите, Марсель, — подал голос маршал из-за плеча Эмиля, — нормальный парень, а вы исстрадались!
Закусив удила, Рокэ мог издеваться до конца света, так что Валме с достоинством откланялся и пришпорил коня в поисках потерянного ребёнка:
— Окделл! А, вот вы где… Поедемте со мной, полюбуетесь, как устроен лагерь.
— Так точно, — вскинул голову обрадованный Ричард. — Но вам разве не надо… ну, здесь…
— Обойдутся, — проворчал Марсель. — А надо будет здесь — позовут. Ричард, вы когда-нибудь бывали в Мерции?
***
В Мерции Ричард не бывал, знал только, что в этой деревне с размахом отмечают Карлов день. Заехать на ярмарку хотелось безумно, но он изо всех сил старался вести себя, как взрослый: что ни говори, а замечание Марселя по поводу дворца задело, и весьма! А в стороне от самой деревни уже виднелись палатки, солдаты спешно, но не суетливо собирались на смотр… Зрелище будоражило не хуже разряженных ярмарочных улиц. Или даже лучше.