— Первые гости уже прибыли, — спокойно сообщил Дави, возникая из-за дверцы шкафа.
— Кого это принесло в такую рань? — возмутился Марсель.
— Это герцог Алва. Если хотите, я могу попросить его подождать, — вещал невозмутимый камердинер, — но велика вероятность, что это не сработает.
— Это не герцог Алва, это его злобный брат-близнец. Он бы опоздал.
— Он передумал, — любезно доложил с порога герцог.
— Я же говорил, — не изменившись в лице, довершил свою речь Дави, откланялся дважды и исчез.
— Раз он передумал опаздывать, — сварливо произнёс виконт, не отвлекаясь от бесцельного рассматривания собственного отражения, — может, передумает темнить и скажет, что затевается?
— Умерьте любопытство, — посоветовал Ворон. — И ещё кое-что: как любовникам, нам следует разговаривать менее формально.
— А ещё нам что следует? — поинтересовался Марсель, подавив желание стукнуть кого-нибудь об зеркальную гладь. Отражение за плечом победно ухмыльнулось. — Так, нет, секундочку, я на это не соглашался! И вообще, это я вас развратил, а не вы меня!
— «Тебя», — невозмутимо поправил его Рокэ, пропустив мимо ушей остальную, чуть более значимую часть фразы. — И «ты». Что, сложно? На нас такие ожидания возлагают…
— Как возложили, так и снимут. Вот вы сказали…
— Мы сказали?
— Погоди, я не привык ещё!
— Привыкай быстрее, мы уже два года спим. И ты до сих пор путаешься? — Алва откровенно издевался, но это было смешно и навевало другую мысль:
— Это всё, конечно, очень весело, но я нервничаю! Два раза ты уже пошутил, сначала я очнулся с чином, потом — с оруженосцем… А дальше?
— Время покажет, — протянул Рокэ, что, в общем-то, означало, что никаких идей нет, зато есть импровизация. Мило.
— И в… ты за этим соизволил явиться так рано?
— За этим тоже. Ничего нового господин кансилльер не рассказал?
— Во всяком случае, я об этом не знаю. Ребёнок порывался съездить в гости и поговорить по душам, но я его удержал, — признался Марсель. — Был неправ?
— Уже неважно. В любом случае, больше никто никуда не поедет, — заверил его маршал и вышел, не досмотрев вялые пляски перед зеркалом. Валме как раз вернулся к скептическому созерцанию самого себя, когда услышал из коридора: — Распусти волосы.
И Леворукий его знает, приказ это был или дружеский совет. Хотя какая разница, всё равно он ничего не придумал! Хм…
А выглядит-то неплохо.
***
Сидя за столом в окружении разнообразных столичных гостей, Марсель не мог отделаться от мысли, что это всё на что-то похоже. Как он сам какое-то время назад наставлял Ричарда, как вести себя за столом и что говорить, когда все достали, так же чувствовал себя прямо сейчас. Рокэ, разумеется, и не подумал намекать, что ему, собственно, нужно от этого вечера, хотя если б он это сделал, было бы совсем странно. Выкручиваться, выкручиваться и ещё раз выкручиваться!
Так что виконт честно отвечал на заковыристые вопросы, на ходу придумывал шестнадцать причин, почему все мы здесь сегодня собрались, пытался эти причины не перепутать… В один страшноватый момент из головы вылетел титул особенно настырной собеседницы, но тут его вытащил Алва, то ли случайно, то ли намеренно обратившись к маркизе через стол. Что ж, прекрасная маркиза, теперь не забыть вас вовек! Или хотя бы в ближайший час…
Уяснив, что виконт Валме был столь любезен, что позвал их в основном по доброте душевной, да чтоб отвлечься от тяжких военных будней, гости разбрелись по малой зале, и у хозяина уже не было никаких сил переползать из группки в группку, как того требовал этикет, и беседовать со всеми ещё раз.
По счастью, он мог этого не делать, пока за основным столом сидели другие гости. По несчастью, за столом сидел Август Штанцлер.
— Вижу, вы всё же решили тряхнуть стариной, друг мой? — улыбнулся кансилльер. Марсель исключительно в силу привычки изобразил ответный оскал, потому что кого-кого, а этого старого дурня слушать не хотелось вообще. — Такое мероприятие… Спонтанная светская вечеринка. Очень в вашем вкусе, хотя и несколько неожиданно для меня.
Для меня тоже, подумал Марсель. Куда улетучился Ворон? Добыча на стуле сидит, а его где-то носит.
— Поверьте, сударь, господин тессорий был удивлён не меньше вашего, но списал это на мои придворные приключения. Служба дарит множество новых знакомств, — эта фраза уже в зубах застряла, но Штанцлер её ещё не слышал.
— Действительно, — в глазах кансилльера мелькнул тревожный огонёк. Попал. — Тем не менее, виконт… С некоторыми знакомствами надо быть осторожнее. Иногда мы становимся игрушками в чужих руках.
— Вы хотите меня предостеречь? — вежливо поинтересовался Марсель, подливая собеседнику вина. Собеседник к бокалу больше не притрагивался, тьфу на него. — Или на что-то намекаете?
— Вовсе нет! Признаться, меня очень беспокоила судьба Ричарда, но я вас совсем не знал.
И сейчас не знаете, а лучше вообще забудьте, это ещё Рокэ не пришёл.
— Я боялся, что мальчик попадёт в непростую ситуацию, — то ли каялся, то ли сочинял на ходу кансилльер, — но с тех пор, как вы сказали, чем он занят…
Да, все в первую очередь поинтересовались, куда делся герцог Окделл. Герцог Окделл приятнейше проводил время на каком-нибудь стрельбище, потому что Эмиль обещал научить его стрелять с двух рук, и Марселю всё больше хотелось туда же.
— Сплетничаете, господа? — явился! Штанцлер скис, Валме воспрянул, Первый маршал Талига с невозмутимым лицом устроился напротив кансилльера, словно только его тут и не хватало. — Я не помешал? Впрочем, я уже здесь.
— Да, герцог, вас такие мелочи не останавливают, — слабо улыбнулся Штанцлер. Его жизненные силы таяли на глазах, в то время как Марсель приготовился к чему-то феерическому. — Мы обсуждали судьбу герцога Окделла, не думаю, что она вас сильно беспокоит.
— Почему же? Я весьма заинтересован в судьбе столичной молодёжи, — заявил Ворон. — Какая жалость, что мы с юношей столь редко видимся. Ему достался на редкость деятельный покровитель.
— В каких сферах деятельный? — деревянным голосом переспросил Август. Старый, хитрый, попавшийся на свою собственную удочку Август!
— В каких надо, — понизил голос Рокэ, — в таких и деятельный. Да, Марсель?
— Воистину, — скромно улыбнулся покровитель юных герцогов. — Клинки скрещивать любим.
К разочарованию Валме, разговор быстро перетёк в политику, а он-то уже настроился… Но почему-то Штанцлеру хватило того, что было сказано. Он то серел, то бледнел, то порывался куда-то встать и уйти, и Марсель уже почти убедился, что кансилльер сел на лягушку. Сгорая от любопытства, он решил проверить свою бредовую теорию и незаметно смахнул вилку под стол. Что ж… Лягушки под столом не было. Там вообще ничего особенного не было, кроме ног: нервно трясущейся старой ляжки, по которой как бы невзначай водили начищенным до блеска мыском сапога…
Не ржать. Не ржать. Не ржать.
— Вы спешите, Август? — поинтересовался Марсель, надеясь, что голос его не выдаёт, и тщательно вытирая вилку салфеткой. — Мне казалось, вы были рады приглашению…
— Простите, Марсель, я был очень рад, искренне рад пообщаться с вами, — взгляд кансилльера тревожно метнулся к краю стола.
— Сидеть, — вполголоса сказал Рокэ. Таким тоном, что виконт едва не сел сам, помешал лишь тот факт, что он уже. — Любезный Август, что вы думаете о фантазии?
— О фантазии, сударь? — на выдохе переспросил кансилльер.
— О фантазии. О сказке, небылице, выдумке, вранье. Называйте так, как вам угодно.
— Я не глуп, — теперь оба говорили так тихо, что приходилось напрягать слух. — Во всяком случае, не так глуп, как вы думаете, и я понял, о чём речь… Поверьте мне, герцог, поверьте, виконт — не хватило бы старческого ума на столь… необычную фантазию. За что купил, господа, за то и продаю. Я и сам не верил этим сплетням, но что поделать — мне рассказали люди, которым я всецело доверяю! — Кансилльер помолчал, но его никто не перебивал. — Что ж, раз так… раз так… я оказался загнанным в угол, господа, но это не моя вина. Вы не простите, вы имеете право не прощать, была задета ваша честь… Но под угрозу её поставил не я. Задумайтесь, ведь среди ваших близких есть те, кому на руку распускать такие слухи, правдивы они или нет!