Итак, всё было готово. Команда для зачистки стражи ворот и ближайшего около них пространства пока отдыхала и ждала лишь сигнала от принцессы. В неё вошли Деметра с девушками, эльф и эмир с последним боеспособным бойцом (АлФарриял выступал как командир этой группы в силу опытности и несомненного авторитета) и… Лидия. Настойчивые отговоры окружающих о невместности принцессы рисковать собой она проигнорировала. Наёмника всё не было, но, видя, что его высокорождённый товарищ не нервничает (хотя на этих отмороженных лицах разве что-то разберёшь?), не взирая на несомненную его полезность в деле драки, решила не ждать. Найдётся — не маленький! — позволила она себе мысленную маленькую шпильку в адрес несносного мужчины. И как ни странно, испытала при этом небольшое удовлетворение, разлившееся в груди толикой оптимизма, и… выбросила всякие глупости из головы, сосредоточившись на главном.
Небольшая задержка вышла из-за судиматцев: АлФарриял попросил у неё чуть времени, необходимого для проведения, как она поняла, укрепляющих действий со своим подчинённым — иное определение их взаимоотношений Лидия решила не изобретать (господин — подданный, командир — солдат, хозяин — слуга?). Но тут же случившийся эпизод добавил новых впечатлений.
Принцесса в преддверии возможного боя не могла устоять на месте (это при том, что «пассажиров» кареты и повозки она твёрдо загнала на места). Ко всем прочим не очень приятным ощущениям: волнам холода и жара, пробегающим по спине, сердцу, словно напуганному загонщиками зверьку, влажным ладоням, которые нестерпимо хотелось вытереть, плюс чуть не началась икота… Она постаралась взять себя в руки, сделала несколько глубоких вдохов, расправила опущенные под грузом ответственности плечи, набросила капюшон и замоталась в плащ, чтоб никто не видел, в каком она состоянии. Но вот устоять на месте — нет, с этим бороться она не могла, поэтому нетерпеливо передвигалась по ограниченному свободному пространству. И вот таким образом забрела в неприметный уголок, а войдя, застыла, как говорится, раскрыв рот при виде открывшейся в неверном свете свечи картины.
Лежащий на расстеленном плаще обнажённый по пояс мужчина и проводящий над ним какие-то лечебные или магические действия эмир. Сразу несколько открытий: этот молодой мужчина, можно даже сказать, юноша, лежащий фактически на голой земле с рваной раной на боку сейчас, когда отнюдь не тепло — это и есть один из тех молчаливых, замечательных и внешне ни разу не открывавших лицо воинов. Но даже ни выдержка, ни молодость бойца больше всего поразили её, а угадывающееся в смуглом горбоносом лице с закрытыми большими, с распушенными чёрными ресницами глазами несомненное сходство с АлФарриялом. А потом он приоткрыл свои тёмные очи и… Лидия провалилась в их терпеливое гордое страдание…
Парень шевельнулся под рукой… кого? И принцессу вернуло к яви деликатное покашливание и негромкий голос со знакомым мягким акцентом.
— Ваше Высочество, Руйял просит прощения, за то, что в таком виде. И за то, что не может постоять за вашу честь с оружием в руках прямо сейчас. Но если вы пожелаете, он готов отдать жизнь, чтобы показать своё восхищение вашей красотой.
Лидия ощутила неимоверную неловкость, щёки её запылали от сложившейся ситуации и услышанных слов — слава Единому, что в этих потёмках да под капюшоном это вряд ли заметно.
— Мне не нужна его смерть, — выдавила она из себя.
— Тогда мы скоро появимся. Буквально через десяток ударов сердца — мне стоит завершить врачевание, — ненавязчиво выставил её из закутка эмир.
Принцессе пришлось дополнительно давать сигнал ногам, чтоб убраться из-под смущающего взгляда. И та поспешность, с которой она удалилась была простительна — она была под впечатлением от увиденного. Что она никогда не попадала под сильные взгляды? Бывало разное. Но учитывая обстоятельства, такой пронизывающий и завораживающий…
Она встряхнула головой. Чересчур уж близко к сердцу восприняла такой, в общем-то, рядовой эпизод. Сказывается, видно, напряжение. Ей ни к чему сейчас непонятная мнительность. Множество людей сейчас страдает, испытывает неимоверную боль, страх смерти, позора. Но её почему-то задели чувства совершенно незнакомого и непонятного, следует сказать, молодого человека. Кто его знает, какие драконы прячутся и бьют хвостами в головах восточных мужчин?
Ключевое слово — мужчина. Это такое загадочное существо, порой ставящее Лидию в тупик частым отсутствием логики в поступках и крайними полюсами размышлений, ясно видимых на лицах, вырезанных не самым искусным скульптором: от несусветной глупости до учёности и мудрости, рядом с которыми и находиться то боязно. Как говорится, есть несомненная польза от этих напыщенных прямоходящих, неимоверно гордящихся болтающимися между ног верёвками с колокольчиками. И грех было бы не пользоваться их засорёнными бравыми мелочами мозгами…Но вот этого конкретно молодого человека Лидии уже не хотелось как-то использовать. Да, ей и раньше приходилось видеть жертвенность, но чтобы вот так… Возможно ей ещё просто не повезло — или наоборот? — и, будучи королевой, она в полной мере ощутит груз подобных чувств, вкусит их солёный привкус. Но на данный момент она не совсем была уверена, что это ей нравится. Одно дело игра в слова, поступки, которые легко запиваются бокалом вина и толикой непринуждённого смеха, и совсем другое — реальность, в которой за разными деяниями стоит жизнь. Или смерть.