Действие на пятачке наконец-то захватило его. Конечно же, он переживал за наследницу трона — если не брать во внимание бзиков касательно положения мужчин в обществе и негативного отношения к наёмникам, она была — по его ощущениям — весьма неплохим человеком, пусть и совсем юным даже по меркам людей… к тому же красива — а это серьёзный аргумент в её пользу. Её же соперник, мало того что не вызывал никакой симпатии чисто внешне, так ещё ввязался в бой с молодой девушкой, которую нужно цветами и стихами одаривать, а не гонять железной и острой палкой, намереваясь испортить красоту. Заодно Листочек проникся трагизмом ситуации. Принцесса не могла и не успевала адекватно защититься, и происходящее легко сошло бы за картину «Избиение младенцев», если бы имели место действительно серьёзные попадания, а так, кто сильнее напрягся в ходе той суеты и увёрток он бы не решился ответить.
Наступила неустойчивая пауза: мужчина таки зацепил девушку… Но не добил. И теперь они замерли, вроде как обмениваясь фразами — на таком расстоянии, да ещё за шумовой завесой из зрителей эльф ничего не слышал. Но напряжение, словно стягивающаяся пружина, явственно им ощущалось, и он настороженно снова встал поудобней в стрелковую позицию, поправил колчан за спиной и поднял лук, не натягивая тетиву.
Руфия вопросительно глянула на него, но промолчала, и спустя пару ударов сердца, чуть посверлив его профиль, отвернулась. От напряжения её колотила крупная дрожь, и она чуть зубами не клацала. Потом обняла себя руками со сжатыми в кулачки побелевшими пальцами за плечи и, приняв такую защитную позу, замерла.
Отслеживая движения мужчины, высекающие искры из камня — никак ему не удавалось решить дело одним ударом — располовинить жертву, эльфа мучило два вопроса: зачем эта комедия с поединком и окружением? С тем количеством солдат, что вокруг, они бы в два счёта смели их оборону — то небольшое количество даже очень искусных бойцов не сможет противостоять на ровной местности опытному строю тяжёлой пехоты — древками копий забьют, сами никого не потеряв. Это такое себе трепыхание из гордости. В принципе, ситуации бывают разные, но одной из величин — по мнению высокорождённого — имеющей серьёзную возможность влиять на развитие ситуации, был именно человек по имени Ройчи, его друг и побратим, который пока не ясно, где находился и что делал.
Отсюда вытекает второй вопрос: в курсе ли Ройчи, того, что здесь имеет место небольшая неприятность в виде скорого пленения и убийства? Либо наоборот, но без пленения. При таком неоднозначном факторе, как Ройчи даже в окружении стада драконов можно рассчитывать на лояльность судьбы.
Шевельнулась младшая принцесса, и Листочек поразился вопросу. Она что, мысли читает? Или как-то их частично подслушивает?
— А где ваш товарищ?
Эльф ответил не сразу, так как пребывал в некотором замешательстве, поэтому и слова выронил, не подумав:
— Не бойтесь, юная принцесса, он придёт на помощь, и всё будет хорошо…
— Я не боюсь, — сухо, даже можно сказать, с прохладцей, ответила та, внимательно глядя на высокорождённого. — Почему вы так в этом уверены?
— Он никогда своих не бросает, — пожал плечами, словно констатируя само собой разумеющееся. Усмехнулся как можно уверенней. — И потом, это же Ройчи — он обязательно найдёт выход.
Несмотря на такой абсолютно не конкретный и неопределённый ответ, Руфия вздохнула с каким-то облегчением, будто именно таких слов и ждала от него. И вновь отвернулась к сестре в неимоверной и страшной круговерти вырывающей свою жизнь. И тут произошла та случайность, которая в затяжном бою становится решающей, ибо выдержка до конца — удел не всех. Мужчина при очередном замахе мечом пошатнулся: то ли нога неудачно стала, то ли ещё какая-то мелочь повлияла, но серию убийственных ударов и пинков он прервал для выравнивания тела и дыхания. Чем не преминула воспользоваться принцесса, с которой уже почитай попрощались друзья, подданные и сочувствующие — последние сколько-то ударов сердца стояла тишина, прерываемая лишь коллективными вздохами и всхлипами. Скользнув вдоль меча — откуда и силы взялись — она нанесла удар, один единственный укол, судя по всему не нанёсший особого урона противнику, но тот отчего-то запаниковал. Худук, всегда дающий чёткие определения, выразился бы так: «обоссался». Коротко и ясно. Произошло то, что произошло. Здоровый опытный мужик, выронив меч, прянул прочь испуганной мышью, лепеча, видимо, что-то о помощи, ибо зашевелились до сего момента стоявшие истуканами арбалетчики, для которых, впрочем, то, что случилось, тоже явилось полным сюрпризом…