— Намёк понят! — резво подскочила со стула я.
— И убрать за собой не забудь! — кинула мне вслед родительница, с мученическим видом моя прибавившуюся в раковине посуду.
— Умгу-раздалось уже из ванной.
Уборка стола и комнаты, а также приведение себя любимой в порядок, заняли где-то полчаса. Рекорд, однако! Убедившись, что всё в норме, я критично глянула в зеркало — вдруг уши выросли (было бы неплохо)! Так волосы — тёмная платина- есть, глаза — оттенок кажись голубой, более чёткой идентификации всё никак не поддающийся — есть, бледная кожа (‘’нежно-поганочного оттенка'' ворчала мама выпихивая меня метлой на улицу, подальше от любимых видеоигр) — есть! Все вышеперечисленные достоинства меня несказанно радовали (кроме последнего). Как итог — пятнадцатилетняя Мирослава Сотникова, то бишь я!
— Иди уже, опаздываешь. — ласково поворчала мама и чмокнула меня в щёку.
— Я тоже тебя люблю. — ответный жест, и вот я на всех парах мчусь в школу.
НО! На подходе к храму знаний меня нагло затормозили. Нет, тормознули на всей моей не малой скорости, цапнув за руку так, что та аж хрустула! И конечно, это была…
— Мирочка — глаза шрекского кота, умильно на меня глядящие. — Дай домашку списать! — ко мне прилипла маленькая брюнеточка с лицом фарфоровой куклы.
— Шедевр индейской архитектуры — фиг вам называется! Может быть слышала? — я лихорадочно стала искать пути отступления, сразу приняв решение о позорном бегстве.
— Мир ну хотя бы разобраться помоги! — видя мои потуги, Марина поспешила ухватиться за меня покрепче. Мелкая, а силы как у тигра!
— Нет. — категоричный вам ответ и дуля с маком. Наши не сдаются! Князь Владимир одобряет!
— Прошу-у-у… — раздался жалобный скулёж. Мольба и слёзы, день чудесный… Как же меня это достало! Похоже, бегство с поля брани не поможет. Нужен откуп.
— Давай сюда свои бяки-моляки, кровосос несчастный — ты ж не отлепишься! — обречённо вздохнула я. У-у-у! Есть такое чёрное и приставучее, но подруг так обзывать не принято.
— Ага! — моя красноглазая одноклассница улыбнулась во всю свою клыкастую пасть. — Мирочка, ты лучше всех!
— Итак, сразу спрошу: кто готовил домашнее задание? — В воздух взметнулся лес рук.
— А если проверю? — по лесу прошёлся дровосек-маньяк.
— Логический вопрос: почему не готовили? — устало спросил учитель, снимая очки и потирая переносицу. Сейчас он выглядел как мини-босс бухгалтеров — куча макулатуры (наши доклады по предмету — просто уверенна, что над половиной вся учительская будет ржать!), связки перьев, чернильницы и загадошный ореол испарений от зелий…
— Так ничего не понятно! — раздалось из затенённых глубин класса (свет хоть и не вредил, но всё же нервировал вампирскую часть нашего дружного, и не очень, коллектива. Века фотофобии за столетие не искоренишь).
— Кому ничего не понятно, пусть выйдет на свет божий. — намётанный учительский глаз тут же стал блуждать по классу, выискивая недовольных, дабы покарать и наставить на путь истинный нерадивого учащегося.
Алик нехотя поднялся и подошёл к учителю.
— А, это ты Северов… Тогда как обычно, после уроков. — как-то разочарованно протянул преподаватель.
Угрюмо кивнув, вампир понуро побрёл к своему месту. Ян, весёлый оборотень — волк, похлопал соседа по плечу, когда тот сел рядом. Он искренне сочувствовал проблеме одноклассника.
— Готовься аллергик, сегодня отвариваем драконий перец. Так уж и быть, дотащу тебя до медпункта! — хотя после этой фразы я уже не так уверенна в его сочувствии…
— Угу. — вампир чуть ли не плакал.
Алик славился на школу двумя своими достоинствами, причём первое вытекало из второго: он был отличником абсолютно во всех школьных дисциплинах, за исключением зельеварения. Каждый этот урок ему приходилось терпеть жуткие приступы аллергии на ВСЁ — испарения ученических котелков вызывали кашель, чесотку, чихание, сыпь и еще пару неприятных вещей, упоминать которые не стоит в приличных книгах. Уж как вампир с этим не боролся — пропил около сорока человеческих лекарств, таскал на уроки респиратор и противогаз (это не шутка!), ходил к лешему (и это к сожалению тоже, так как укусы агрессивных белок моей маме лечить пришлось). Уж как мы его не отговаривали, уж как мы его не вразумляли, но всё кончалось одним и тем же — десять минут и медпункт. Проклятая аллергия, не пойми на что, не давала спокойно поглощать знания, из-за чего Алику приходилось идти и позорно добывать их на перемене.