— Что такое? — взволнованно спросила я. Маруся молчала. Что же это за бумаги, если ОНА так перепугалась. — Дай посмотреть. — ноль реакции. Ну ладно! Я, выхватив их у не особо сопротивляющейся подруги, стала перебирать страницы.
Едва мой взгляд наткнулся на надписи первых папок, как мне поплохело. Пытаясь унять дрожь в руках, я перечитывала эти слова снова и снова, пока по мне не шибануло осознанием — «наблюдение» и «захвачен» не могут иметь мирной почвы под собой, о чём свидетельствовала подозрительная таблетка, начавшая источать странный запах, и надпись на документах с моей фотографией «захватить». Папки с фотографиями двух недавно уехавших на «лечение» учеников украшало не менее красное «захвачен».
Собрав в себе силы я, запихав всё содержимое тайника обратно, на негнущихся ногах вышла из кабинета. Марусю затянуло обратно в портфель. Мозг всё это отмечал отстранённо, словно без моего участия.
Прозвенел звонок. В коридоры повалили счастливые ребята, галдя о чём-то своём. А ведь мы можем больше никогда не увидеть тех, похищенных. И никогда они уже не смогут вот так мирно болтать с другими людьми. Кто-то из этих учеников даже может занять их место.
— Мира! Ну ты как? Всё нормально? — улыбка Артёма, которого я встретила по пути, постепенно сползла на нет. — Что случилось? Мира, ответь! — Тучка тряхнул меня за плечи. И он может занять их место…
Я ничего не чувствовала. Во мне словно что-то угасало… Предательство…
— Мира? — подошедшие на ментальный зов Артёма, Влад и Макс выглядели очень обеспокоенными. И они могут…
— Соснов, что стряслось? Чего ты её трясешь? — к нам подошёл один из дежурных учителей.
— Мира странно себя ведёт. Молчит, уставилась в одну точку.
— Мирослава? Ты как? — участливо спросил меня кто-то, чей голос был до жути знаком. Я, отреагировав, медленно обернулась назад.
— О! Фёдор Игнатьевич! Да тут вот ученица странно… — Звуки слились в единый зон. Моё восприятие мира сузилось до одного-единственного ненавистного лица.
В голове пульсировала лишь одна мысль «Предатель! ПОРВУ В КЛОЧЬЯ!»
Он смотрел и дивился странному поведению напарницы. Мира стояла ни живая ни мёртвая. Казалось, что если Артём, поддерживающий её, сейчас опустит руки, то она рухнет на пол. Только по чуть подрагивающим векам, да глазам, словно выискивающим кого-то, можно было понять, что она в сознании.
От подруги веяло пугающей пустотой и безжизненностью. Напарнику оборотня стало совсем не по-себе. Но внезапно, когда подошёл школьный медик, Мира резко повернулась, словно ожив. Влад явно почувствовал её ярость и ненависть, чётко уловив «Предатель! ПОРВУ В КЛОЧЬЯ!». Окружающие резко сжались от боли — то тут то там они прижимались к стенам или просто оседали на пол, под напором страшной, нещадящей силы. Только их троих, друзей Миры, она частично огибала, нехотя признав в них «своё», хотя и им немало перепало. Это было странное чувство, будто на плечи тебе свалились несколько тонн льда. Больше всего досталось учителю и медику, стоявщим рядом — те тут же упали в обморок.
— Мира, молю успокойся! — в отчаяние позвал подругу Влад и кажется не напрасно. Мира медленно обернулась. Глаза. Пугающие, ледяные, словно выворачивающие наизнанку. Без белка. Звериные. Она внезапно улыбнулась.
— Хорошо. Потом накажем.
Давление исчезло. Мира медленно упала на пол.
Проникновение
— Стойте! Вы к кому это? — мужчина, зашедший вместе с двумя детьми в подъезд, остановил последних с опаской посматривая на портфели в их руках. Ведь он знал, что именно такие вот шмакодявки являются потенциальными разносчиками всякой заразы, явно не из разряда простуд и гриппов. Даже малыши могут сойти с пути истинного.
— Мы к Коле из 69 квартиры. Будем в «майнкрафт» играть, башню с големом приступом брать! — тут мальчишка, лет десяти на вид, стал размахивать виртуальным мечом, воображая уже как собирает лут с босса. Мужчина презрительно фыркнул в ответ.
— Ну-ну. Идите, но запомните мои слова — игромания до добра не доведёт! — геймеров он недолюбливал ещё больше, и рейтинг по шкале «отношение» упал для детей еще пунктов на десять. Вот он в молодости бы…
Быстро поднявшись на шестой этаж, где нога мальчика Коли даже и не ступала, мы тут же подошли к квартире с забавным номером на потускневшей табличке — 111. Она висела вверх тормашками на обшарпанной железной двери, преграждающей нам путь.