Эге. Вот где значит гадить будут.
— Слушайте, мне одному кажется, или идти становиться всё труднее? — Влад внезапно остановился и посмотрел на нас.
— Тебе тоже?
— Слушайте, это уже не…
— Поляна! Это то самое дерево! — внезапно закричала Эль и кинулась куда-то в сторону.
И действительно, в белом мареве тумана смутно проступал силуэт чего-то большого и чёрного, напоминающего дерево.
— Наконец-то. — Влад с облегчением выдохнул. — Я уже к любой пакости готов, только бы мы убрались отсю…
— АААААААААА!!!
Лес сотряс оглушительный крик.
— Эль!!!
Мы подбежали к закричавшей эльфийке. Она сидела на земле, смертельно-бледная, и дрожащим пальцем тыкала вперёд.
— Эль, что случилось?
— Ты в порядке?
— Т-там… б-большой и-и-и…
— Лупи!
Внезапно Лика кинулась в ту сторону, куда указывала Эль. Она подбежала… К огромной туше монстра! Тело его было искорёжено, как-будто его иссушили, а жуткая клыкастая морда оскалена в гримасе боли. Но всё-же в нем можно было узнать болотного выползня.
— Лупи? — Влад подошёл поближе. — Питомец значит… был. Теперь его только хоронить!
— Нет! Лупи-и-и… Что вы с ним сделали?
— Мы — ничего. Это ты, я так понимаю, хотела своего Лупи на нас натравить. Кстати, спешу разочаровать — мы таких вот монстров в четвёртом классе крошить в капусту любили.
— Но если не вы его прибили, то кто?
Над поляной повисла звенящая тишина. Все притихли инапряглись. Я подошла поближе к выползню и присела на корточки, чтобы получше рассмотреть его. Монстрика было жалко, но гораздо сильнее меня волновало другое. У наших магов нет в арсенале заклинаний, дающих такой эффект, это я точно знаю, да и ран на теле не видно. Только два каких-то разреза.
— Укус? — я чуть дотронулась до раны, но мои пальцы внезапно прилипли. — Что за?.. Паутина? — и действительно, чем внимательней я рассматривала эту белую субстанцию, тем более она походила на паутину… и на наш туман.
Внезапная догадка пронеслась в сознании. Я подняла голову.
— Сверху! Бегите!
Над поляной раздался противный цокот и с неба, словно огромная чёрная клякса, свалился огромный… арахнид! Ребята тут же кинулись кто куда, громко завизжала Лика. Тварь внезапно подняла деве свои передние лапы и бросилась в сторону Влада, отпрыгнувшего к дереву.
— Нет! — я оттолкнула напарника, но сама не смогла увернуться.
Острая боль пронзила плечо. Глаза заволокло алой пеленой, а в ушах загудело. Ноги болтались в воздухе, не находя опоры. Оно пришпилило меня! Нужно скорее выби…
Ещё одно плечо пронзила стальная лапа. Я уже задыхалась от боли. Едва разлепив глаза, я увидела две нереально зелёные злобные точки, сверлившие меня и огромные жвала чуть ниже, тянущиеся к моей шее.
Нет! Я не хочу так умирать! Я ещё не наговорилась с мамой! С друзьями! Я не хочу! НЕТ!
— Ну что с тобой поделаешь…
Белая вспышка озарила поляну. Лапы, удерживающие меня, исчезли, и я свалилась на землю.
Больно. Что это такое голубое так красиво светится? Напоминает снег. Такой белый и завораживающий… Так хорошо.
— Вот только умирать тут не надо.
Твой якорь
— Итак, что мы имеем? А имеем мы бесконтрольные превращения, буйную магию и потомка, с мозгами набекрень. Вывод: будем учиться до посинения! Хотя ты итак уже вся оттенка мороженной сливы…
— Т-т-ты х-хто? — клацая зубами от холода просипела я.
— Д-д-дед пих-х-хто! — передразнил меня незнакомый мужчина. — Идём, чудо недомерочное.
Очутилась я на той же самой поляне, куда я попала перед трансформацией в песца. Как я это поняла? Конечно же по бесконечным гектарам снега вокруг! Только в прошлые разы меня здесь никто не встречал. А незнакомец уходил всё дальше, и дальше, и дальше…
— Постой! — я кинулась догонять его. Мужчина никак не отреагировал, продолжая целеустремлённо идти куда-то вперёд. Мне пришлось последовать за ним, так как я не знала, что делать в этой ситуации. А мы всё шли и шли и шли… — Куда ты меня ведёшь? — полюбопытствовала я, так ка цели нашего похода не видела. Как и вообще хоть чего-нибудь не снежного происхождения.
— Как куда!? Конечно никуда!
— Чего?!
Чересчур жизнерадостное заявление незнакомца заставило задуматься о его вменяемости. Мужчина обернулся ко мне. Осмотрев с головы до ног, он печально вздохнул и потёр виски, глядя на меня из-под полуопущенных век.