— Ну как сказать… Температуру на четыре градуса ниже обычной здоровой не назовёшь! Да и учащённое сердцебиение…
— Я живая! Я не трупак ходячий! — недовольно заворчала я, глядя на удивлённое лицо моей бывшей директрисы, просматривающей результаты анализов.
— Да не труп ты, не труп. Чересчур активная для покойника и язвительная. Похоже, это была клиническая смерть. Но мы сдались и отключили тебя от аппаратуры практически сразу после спада показателей, так как твоя температура начала снижаться за несколько часов до этого. Нынешнее твоё состояние похоже на магов льда — после долгих тренировок у них тоже температура опускается на пару градусов, но не так сильно.
— Да… Этот Кун что-то говорил о поглощении холода… — тихо пробормотала я.
— Что?
— Жизни радуюсь, жизни.
Спустя час мучений меня любимой я вышла на улицу. Там меня поджидали радостные друзья.
— Теперь понятно, почему вы так испугались меня. Я бы тоже струхнула, увидев перед собой мертвеца.
— Я так сильно испугался. Единственная, кто сильно пострадал- это ты. Тот паук пронзил тебя насквозь, а потом взорвался тысячей льдинок. Но помощь подоспела очень поздно — ты так много крови потеряла… фигово это, чувствовать себя виноватым в смерти напарника! — Влад слабо улыбнулся и почесал затылок.
— Я жива! А ты бы мог и спасибо сказать за то, что не дала тебе стать шашлыком.
— Ха! Спасибо, что вернулась, Мира!
И снова пирожки
— Не-чест-но. Я тоже хочу в кино и на море! Я в лагерь приехала! Свободу! Сво-бо-ду! — по столу стукнул пустой стакан из-под чая. Я вся такая решительная и полная протеста, продолжила свою речь. — Ну и что, что вы все выехали в город чтобы пауков нормально протравили. Я тоже хочу! Моря, солнца и кукурузы!
— Мне кажется или она стала ещё более буйной? Крышка-то после отлёжки совсем тю-тю! — Арина, выслушав меня с лицом лечащего врача-психололога, наклонилась к Максу.
— Согласен. Надо что-то делать, пока её совсем не сорвало.
— А вот сорвёт! Сорвё-о-от! Поэтому моря! Моря! Моря в конце то концов!
— В полудохлом виде она мне нравилась больше. Тихая такая, умиро…Ё! Мира, хорош кулаками махать! — Влад поднял руки в молящем жесте. — Ну всё, всё, хватит! Прости меня дурака этакого!
— В следующий раз запущу в тебя чем-нибудь тяжёлым.
— А вообще Мира права. Дубль два нам не помешал бы! — Филиппа попыталась покормить Артёма с ложечки, но тот пригнулся.
— Уй!
— Хох.
— Сейчас будт месиво.
Фея попала своим кусочком котлеты не в рот оборотня, а в нос эльфийке, которая также целилась в рот Тучки и, в свою очередь, попала Филиппе в щёку. Их взгляды встретились.
— Крашеная…
— Тухлая…
— Грымза!!! — в унисон закричали девочки. Вот только потасовок нам не хватало.
— Девочки, тут как бы другие ещё обедают! — но они меня уже не слышали — две пары рук с устрашающими когтями, которые эти двое вчера пол ночи красили сидели, тянулись к волосам соперницы.
— Тучка утихомирь их немедленно! — я нагнулась под стол, где прятался Артём.
— А чё сразу я? Моя хата с краю, ничего не знаю!
— Если они поубивают друг друга, это будет на твоей совести!
— Не колышет.
А драка всё набирала обороты. Сверху уже слышались истерические повизгивания и треск рвущейся одежды.
— Тучка…
— Нет.
— Ну пожалуйста…
— Нет.
— Артём!
Оборотень скорчил рожу мученика.
— Уболтала. С тебя пирожки. И чтоб свежие!
— Э?..
— Так народ! Не ссоримся! Давайте жить дружно!
Фея и эльфийка, уже изрядно потрёпанные, уставились на Артёма.
— Ох… ну хорошо!
— Не очень-то драться и хотелось.
Быстро приведя себя в порядок, девочки вернулись на свои места. Вилки с едой пошли на второй заход. Под моим строгим взглядом Артёму пришлось открыть рот и съесть это.
— Фпасибо… Ощень фкусно… — поблагодарил девочек Тучка, пережёвывая котлеты. Подружки аж растаяли.
— Ой, а хочешь ещё кусочек?
— Может, тебе чаю принести?
Артём взглянул на меня совсем уж страдальческим взглядом.
— Так! Эль, Филиппа, нам нужно обсудить «дубль два», поэтому двигаем из столовой и пошустрее! — я взяла растерявшихся девочек под локотки и направилась к выходу, позвав за собой Арину.
Со дня разговора с директором прошло уже больше недели. Я восстановилась не полностью, но до уже до человеческого уровня дотягивало. Чудик так себя и не показывал, а о моих «глюках» я никому не рассказала — ни маме, ни друзьям, ни Марусе. Она сейчас редко оказывалась, так как решила провести «инвентаризацию» накопленного барахла знаний в книге. Единственное, что не давало мне покоя — вода. Я отчётливо её чувствовала, тем сильнее чем ниже температура. Она словно звала меня. Причём каждая чем-то отличалась друг от друга — вода из крана была словно ворчливая старая бабка, вода из озерца рядом с жилыми домами — словно маленькая шальная девочка. А вот чай… Этого лучше не знать. Но сейчас я думала не об этом.