Всё эти невесёлые мысли посещали меня во время моего поползновения — я медленно добралась до ближайшего дерева и осторожно попыталась встать, опираясь на его ствол, что, к счастью, у меня получилось, хоть и с не очень приличными выражениями. И что мне делать дальше? О.Б.Ж. хоть и входил в перечень обязательных к изучению предметов, но ни зажигать костры, ни складывать всякие хитрые загагулины из веток, брёвнышек и прочего мусора, попавшегося под руку я не умею! Тем более, необходимо хотя бы знать, где ты всё же находишься. Ладно, будем действовать по принципу «и пошёл Иванушка куда глаза глядят», потому как чувствовала моя пятая точка, что более находиться на этой полянке мне нежелательно.
Лес был очень красивым — листья, пропуская сквозь себя свет, казались изумрудной мозаикой, а травка, прорастающая пучками по всему лесу, была обратно, тёмной, напоминая огромный мох. Про одуряющий запах и говорить нечего! Существу, практически полгода безвылазно прожившему в городе, всякая природа покажется землёй обетованной. Да и вообще, не казался этот лес диким — хитросплетения кустов, хоть и заставляли попыхтеть, в попытке продраться сквозь них, но как будто были посажены вдоль дорожек.
И брела я по этому чудесному месту вот уже полчаса, подавляя в себе желание упасть и растечься по земле медузкой. Немало мне помогали и всякие ругательства, особенно когда я в очередной раз цеплялась за какую-нибудь ветку. И найдут меня по матерящемся попугаям… Или воронам? Кто тут умный водится?
Сзади раздался подозрительный шорох. Медленно, прям как персонаж из фильма ужасов, повернула голову назад. Ой мама… кажется твоя дочка — ходячее бедствие. По моему следу, пыхтя и фыркая время от времени, медленно брёл здоровенный дух столетнего дуба — огромный бурый медведь, с широкими зелёными полосами мха по шкуре, покрытый подгнивающими листьями, грибами, цветами и прочей быстроувядающей растительностью. Таких ещё царями леса зовут.
Наконец, чихнув особенно громко, «медведь» поднял голову, уставившись на меня своими помутневшими глазами. Первой от ступора очнулась я.
— Мама!!!
— Гра-а-ах!!!
И мы побежали. Ну как побежали… Обычно такие духи очень медленные и неповоротливые, и даже человек не занимающийся спортом сможет убежать. Но моё состояние нормальным назвать было нельзя, потому махина медленно но верно догоняла меня. Я уже стала задыхаться, когда впереди, после очередного поворота, замаячил забор. Высокий, с проволокой по верху… но перебраться можно. Поднажав, я вцепилась в металлическую сетку, быстро взбираясь наверх. Уже пытаясь смять колючую преграду, ведь оборотни и не такое могут, даже при плохом самочувствии, я услышала рёв, отвлёкший меня.
Дух бродил в паре метров от забора, словно наткнувшись на невидимую преграду. Хотя почему словно? Так скорее всего и есть!
Зазевавшись, я не обратила внимания на зацепившуюся за проволоку одежду. Поэтому, когда я обернулась, дабы продолжить порчу чьего-то имущества, то не удержалась и кубарем полетела вниз, больно оцарапав спину и ещё больнее упав. Дух из меня вышибло враз — опять ни вдохнуть ни выдохнуть. Глаза заволакивала алая пелена, когда до меня донеслись чьи-то слова.
— Ой! А вот и ты… ты… Кровь? О нет! Держись!
Да чего держаться? Сознание уже второй раз за день уплыло от меня в дальние дали.
Меня лихорадило. То приходя в сознание, то снова засыпая, я уже практически не различала, что реальность, а что глюки. Вокруг постоянно раздавались голоса, раздражая и не давая заснуть. Иногда я чувствовала, что мне дают что-то выпить. Лишь бы отстали… Лишь бы оставили в покое…
Снег. Опять огромное снежное поле, идеально ровное, даже без единого сугробика вокруг. Ну и безоблачное небо. Мне было уже не так холодно, как в первый раз.
— И что это за место? — задала я чисто риторический вопрос.
— Твой внутренний мир. Мир твоей собственной магии.
Ась? Опять глюки? Я стала оглядываться по сторонам.
— Не ищи меня. Всё равно пока не увидишь. Однако попридержи коней — приобрести две формы за год — это даже для моих времён считалось сложным. Тебе нужно больше тренироваться с ними. Однако я рад, так как теперь могку поговорить с тобой и начать обучение.
— Формы? Обучение? Слышишь, глюк?! Ты хоть что-то объяснять мне собираешься!?
— Успокойся. Всему своё время. Ты тут находишься слишком долго, поэтому иди обратно. Что же, до скорой встречи. Благополучия и мира.
Поле стали полосовать порывистые вихри ветра. Я закрыла лицо руками. Земля ушла из-под ног. Последним, что я увидела, было что-то напоминающее белоснежную птицу.
Мои глаза распахнулись. Я лежала в большой комнате с чуть зеленоватым потолком. От основной части помещения меня отделяя ширма. Рядом с изголовьем кровати стояла тумбочка, заваленная всякими бананами, апельсинами, яблоками и прочей снедью, что приносят больным. Надеюсь, что не на голову, хотя после последнего сна я уже сомневаюсь в здравости своего рассудка… Так! Отставить хандру! Я выжила? Выжила! Меня не съели? Не съели! Вот и замечательно!
— Мир? Мира, ты проснулась?
Шторка отодвинулась, явив мне моего напарника, целым и здоровым.
— Мира!
Влад было кинулся ко мне, но был остановлен решительным рывком за шкирку.
— Пх!
— Не души её! Она итак, судя-по травмам, натерпелась в лесу, а сейчас и ты как медведь обниматься полезешь. Ну вот ни грамма такта у этих парней!
Вслед за Владом ко мне зашла рыжеволосая девушка, примерно моих возраста и роста, с янтарными глазами и усыпанным веснушками личиком. Похожа на Лису, но более… лисистей что-ли?
Незнакомка тоже осматривала меня с головы до ног и, придя к какому-то выводу, кивнула себе и подошла, осторожно обняв.
— Ну, привет сестрёнка!
С иными жить
— Итак, где-то четыре дня? Я не ошибаюсь?
Я находилась во всё том же медпункте, только теперь обстановка существенно изменилась. Во-первых, убрали ширму — теперь я смогла рассмотреть всё помещение целиком. Стены, окрашенные в нежно-зелёный цвет, были лишь на несколько тонов ярче, чем потолок. Вдоль них стояли ряды кроватей, на данный момент пустующих. Ну да, какому идиоту придёт в голову заболеть или повредить себе что-нибудь сейчас, в самом начале смены? Ну, кроме меня? Дверь, находящаяся напротив окна, украшенного жирным таким фикусом-геранью-или как там его, была всего через кровать от меня. Свобода… такая близкая, но пока недосягаемая.
Во-вторых моя тумбочка. Она была заставлена, даже нет, ЗАВАЛЕНА всякой всячиной — от мамы с бабушкой, грозящихся порубать в капусту всех организаторов идеи с лагерем, от директора, умоляющего меня унять своих родственниц, дабы они действительно кого не прибили, от друзей, знакомых, и т. д. и т. п. Но самой большой неожиданностью стала огромная корзина с едой (они точно вознамерились окормить меня на убой), подписанная «от Влада, Артёма, Макса и любящей сестрёнки», которую сейчас опустошала последняя.
— Нет. Тебя лихорадило ровно четыре с половиной дня. — Арина открыла положила ко внушительной кучке ещё один фантик. — А в целом ты тут торчишь уже неделю. Так что давай выздоравливай скорее, мне тебя ещё соседям представлять. — отложив полупустую корзинку, сестра обняла меня на прощание и, выходя из кабинета, добавила:
— Кстати, я тут слышала, что выписка у кое-кого уже завтра! Ну Пока!
Хлопнула дверь. Влад, сидящий рядом с моей кроватью, лишь печально вздохнул.
— Надо запомнить, что отличительными чертами всех лис-оборотей являются: мегапрожорливость, мегарыжесть и мегалюбопытство.
— Да ладно тебе. Если честно, я даже рада, что она такая. Нет, конечно, я ещё не знаю, как вести себя в подобной ситуации, но радует хотя-бы то, что у неё нет никаких особых сдвигов, и она нормальная девчонка.
— Угу. Только пересмотревшая индийских фильмов.