После того, как до конечного пункта осталось минут пять езды, наш перпод по нежитеведению, ласково зовущийся школьниками Мухомором, (хотя он на самом деле Хомор Гаврилович — сразу видно — лешие в роду затесались) начал нас инструктировать и наставлять.
— Мы едем в деревню Плющино- интересно, это в честь плюща названье, или кого-то действительно того самго состояния? — Ваша задача: найти и обезвредить цель, то есть буйного. Конечно, для этого надо опросить население, придумав хоть чуть-чуть правдоподобную легенду, — недовольный взгляд, в сторону отстающих, после работы которых трети человеческого населения приходилось чистить память. Ну не обладают они богатой фантазией, чтобы грамотно навешать лапши на уши.-…и конечно не выдать себя. Задача ясна? Дальше сами разберётесь.
Нестройное «да» раздалось прокатилось по салону, и вот нас выгружают из автобуса. Сказав многообещающее «мы за вами следим», учителя укатили восвояси. Ага, только платочком помахать на прощанье забыли. Невезуха.
— Пойдём. — и я с Владом, отделившись от общей кучи, стоящей посреди пустынной остановки, пошли к самым далёким и неприметным домам данного населённого пункта. Нечисть, как известно, бунтует там, где людей мало, то есть по краям селения.
Внезапно меня пробрал мороз по коже, словно под кофту проскользнуло что-то противное, мерзкое и холодное. Я почувствовала чей-то пристальный взгляд и тут же обернулась назад, оглядываясь по сторонам. Напряжение внутри росло, словно предвещая, что будет нам пятая точка на всю голову.
— Ты чего? — Влад в недоумении уставился на меня, с мученическим выражением «Ну? что? опять? с ней? такое? случилось?». Он только-только завёл разговор с молодой парой, как странное поведение напарницы спугнуло возможных свидетелей.
— Да нет, ничего. — Ощущение пропало, и я постепенно успокоилась, снова продолжая путь по окраинам Плющино
Холодный ветер поддувал сзади, напоминая, что ноябрь скоро кончится, и ледяной пипец под кодовым названием «зима» уже близко. Небо было пронзительно-голубым, и солнце, решив, что пора тепла кончилась, подбавило яркости. Повсюду стояли стройные, и не очень, заборчики, из-за них выглядывали нагие деревья и захлёбывающиеся лаем собаки, в воздухе витали зимняя свежесть и запахи коровьей жизнедеятельности. Идилия.
Влад моё мнение не разделял.
— Х-холод-дно. И ещ-щё этот з-зап-пах. Вот ж-жежь храль косоглазый!
— Не ругайся. — я потянулась вверх. Мне-то морозы нипочём- я и минус двадцать себя нормально чувствовать буду. А всё из-за чего? Нет! Это не из-за пуховика, котрый на меня мама напялила! Это десять лет сурового закаливания с лешим. — Городской житель не привык к сельским морозам? — я критично осмотрела модный, но оттого не более тёплый драный джемпер друга, в котором он трясся по дороге.
— Молчи уж тут, шуба ходячая! Это нас, несчастных магов…
Чем же маги несчастны навеки осталось тайной.
— Ой! Ох тыж… Порвалась таки! О-ой…Ребята помогите, будьте добры! Ой…
За поворотом мы увидели бабушку, с порванным пакетом и, соответственно разлетевшимся его содержим. Идеально! Слухосборник-3000! Хочешь знать о том, сколько раз скандалили соседи и какая программа сейчас транслируется на «рен-тв» — послушай пенсионерку-соседку, она тебе и не такое расскажет. Нет, бабушке бы в любом случае помогли бы… Но не воспользоваться таким шикарным случаем…
Картошка, раскатившаяся во все стороны, как тараканы от тапка, была быстренько собранна и торжественно всучено вмиг поникшему Владу (Ничего, тимуровец! Трудись на благо родины). Кошкокорм, в смысле вискас, и батон взяла я. Проделав всё это, мы выдвинулись вслед за бабушкой.
До обиталища её мы шли минут пять. Убитая дорога, петлявшая под ногами, сбавляла обороты нашего рвения с каждой лужей/ямой/кочкой. Настроение не и повышал вид старых, перекошенных домов, хотя то, что бабушкин дом находился на отшибе, чуть прибавляло гарантии к её свидетельским показаниям. Но всё это не смогло подготовить нас к увиденному.
Крохотный домик, нуждавшийся в ремонте лет пять назад, сейчас просто молил о сносе (в принципе, можно даже кран не подгонять — крикнешь слишком сильно, он и развалится). Листья плюща, обвивающего забор и одну из стен, имели размер тарелки для второго, а к кустам замёрзшей крапивы, на месте которой когда-то была клумба, вообще приближаться не стоило. Маленький кусочек относительно чистой земли вёл к облезлой деревянной двери. Доверия, естественно, данное сооружение не вызывало.
— Бабушка, вы здесь одна живёте? — Влад был ошарашен увиденным не менее, чем я. Где дети? Или внуки? Или хотя бы нормальные соседи!? Неужели у всех руки отсохнут чуть помочь этой бабушке!?
— Одна, одна. Дети-то давно уехали, а внуков сюда не пускают. — проскрежетала старушка. При таком-то запустении неудивительно — сюда и взрослые вряд ли сунутся. Блин, поотрывать бы руки этим людям неблагодарным!
Ещё тогда стоило бы догадаться, и возможно, последствия были бы менее болезненными…
— Вы не стесняйтесь, заходите! — добавила она, глядя как мы мнёмся у двери. Не знаю, как у Влада, но моё нежелание входить, оправдывалось лишь ужасом перед внутренним кошмаром дома — если снаружи такой бардак, то что в доме твориться-то?
Однако мои страхи не оправдались. Внутри всё оказалось довольно чисто и опрятно — в прихожей отсвечивало зеркало и пристроилась обувница, стоящие на коврике весёлой расцветки, на кухне — куча шкафчиков и полочек, висящих на стенах с полосатыми обоями, а также стол и плита. Ещё две двери вели в ванную и спальню. Миленько, ухоженно. Молодец бабулька.
На окне, вольготно устроившись, спал кот, но едва увидев нас, он зашипел, выгнулся дугой и сиганул на улицу, лишь обдав меня волной презрения и страха. Странно, коты обычно всегда ко мне ластятся из-за оборота…
— Васька чужих не любит- пояснила пенсионерка. Не в обиду будет сказано, но сразу видно, из человека давшего кличку фантазия «фонтаном» бьёт. — Вы садитесь, садитесь, я сейчас чаю заварю. А вот и угощеньеце к нему. — с этими словами она поставила здоровенный поднос пирожков на стол, последний даже заскрипел от напряжения. Слишком сильный запах ударил мне в нос, захотелось забиться под стол и удавиться. Закрыв его руками и кое-как сдержавшись и не расплакавшись, я практически сразу потеряла какой- то странный запах, замеченный мной поначалу. Впрочем, о нём я практически тут же забыла и, виновато улыбнувшись, слегка отодвинулась от подноса, под немного обиженный взгляд бабушки.
— О! Пирожки! Я как раз… сладкое не люблю. — скомкано закончил напарник, едва наткнулся на мой грозный взгляд. Больно подозрительно всё это… Пора сматываться отсюда. Но только после опроса!
— Тогда чаю выпейте, он полезный, на травках целебных настоявшийся. — две кружки с подозрительно побулькивающим содержимым, кусочки которого идентификации не поддавались, отпугивали не хуже, чем чеснок вампира (проверенно на Алике). Почему-то я просто уверенна, что бабушка имеет привычку давиться этой дрянью, свято веря в традиционную медицину.
На этот раз отказались мы оба.
— Бабушка, — начал как-бы издалека Влад. — А у вас в округе ничего странного не происходило? Ну, там, скребётся в окна кто, или в лесу завывания слышны? — Браво! Прямо вот так в лоб! Молодчина, неуд нам обеспечен! Я, хорошенько отдавив напарнику ногу (ау! За что!?), хотела было поправить ситуацию, но бабушка сама всё разрулила.
— Ой, и скребется и воет, и народ пугает. Я вот в лес ходила, на прошлой-то недельке, а оттуда как завопит гадость какая-то! У меня — душа в пятки! Бегала, наверное, я так только в молодости, когда спортсменкой была. А ещё раньше, Манька, дочка соседская, в лес тоже пошла — и с концами! Всей деревней искали, с собаками, фонарями — нету и всё! А потом выяснилось — с Пашкой Мельниковым в город сбежала! А в прошлую пятницу их корова…