— Мальчик, попроси, пожалуйста, у летчиков пакет.
Савва отстегнулся и с удовольствием пошел к кабине, перешагивая через сумки и чемоданы.
Летчик справа обернулся.
— Дядя, дайте, пожалуйста, пакет, — попросил Савва.
— Раздай всем, кто попросит, — сказал летчик и дал сразу несколько.
Савва раздал пакеты бледному мужчине, девочкам, женщине и старушкам. Старушки взяли по два и сунули их в сумки. Савва вернулся к кабине.
— Самолет испортился? — поинтересовался он.
— Нет, — дружелюбно сказал тот же летчик.
— Тогда почему дрыгаемся?
— Ямы. — Летчик улыбнулся.
— Где ямы? — удивился Савва.
— Там. — Летчик мотнул головой в сторону стекла.
Савва посмотрел между летчиками через стекло, но ничего, кроме голубого неба и облаков, не увидел.
— Воздушные ямы, — пояснил летчик. — Тебя как зовут?
— Меня зовут Савва. А у нас во дворе тоже ямы, — сообщил он. — Их у нас бульдозер заваливает.
— Значит, вам легче, — сказал летчик слева. — А у нас тут бульдозеры что-то не летают.
Оба летчика заулыбались и стали переговариваться с кем-то невидимым.
— Мне в Сосновке выходить, не пролетим? — напомнил Савва, когда они закончили.
— В Сосновке, говоришь? — обернулся летчик слева. — Мы вообще-то постараемся притормозить, но если не получится, придется тебе того… с парашютом прыгать.
Он отвернулся и замолчал.
Савва почесал голову, взглянул через стекла вниз и снова посмотрел на летчиков. Оба были вполне серьезны.
— Ну? — не оборачиваясь, поинтересовался тот, что слева. — Согласен?
— Ладно, — побледнев, решительно сказал Савва, — прыгну. Где парашют?
Летчики одновременно громко засмеялись.
— Ну, Костя, у тебя и шуточки! — сказал летчик справа.
— Ничего, — сказал тот, которого назвали Костей. — Главное — смелость, правда, Савва?
— Правда, — сказал Савва. — Только я не умею на парашюте летать.
— Это не беда, научим, — сказал летчик Костя. — Принимаем тебя в экипаж, пойдешь?
Савва вздохнул.
— Нет, не могу, — сказал он. — Мне к бабушке надо.
— О, если к бабушке, то это дело важное. Тебе лет-то сколько?
— Скоро десять будет.
— Когда?
— В апреле.
— Да, действительно скоро, — сказал Костя. — Ты учишься?
— Нет.
— Интересно! — удивился Костя. — А почему ж ты не учишься?
— Мы только зимой учимся.
Оба летчика опять засмеялись.
— Ну что ж, Савва, будем знакомы, — сказал летчик справа, подавая Савве широкую ладонь, — я — Саша, он — Костя. Теперь иди на свое место, пристегнись и жди. Сейчас будет твоя Сосновка.
— Есть! — сказал Савва по-военному.
Летчик Саша встал и вышел вслед за ним.
— Начинается посадка. Пристегните ремни, вставать и ходить не разрешается, — сказал он и раздал еще несколько пакетов.
Соседке Саввы было плохо. Она сидела совсем бледная и как-то слабо держалась. Остальные пассажиры усаживались поудобнее. Старушки подтянули поближе узлы. Тросы, протянутые вдоль самолета, зашевелились и поползли. Затрясло сильнее, винт шумел то глухо, то звонко.
— Тетя, дайте я подержу, — сказал Савва, видя, что женщина клонится набок.
Женщина отдала ребенка. Савва старательно держал большой мягкий сверток, пока делали наклоны в разные стороны. Все притихли, только две старушки невнятно бормотали.
Наконец твердая земля поддержала самолет, мотор взревел, старушки стали креститься, а все остальные облегченно вздохнули.
Когда шум стих и пропеллер успокоился, летчик Саша открыл дверь, и все стало как-то по-другому. Стало казаться, что это не самолет, а просто пыльная комната.
У Саввы забрали ребенка, и он спрыгнул на траву под яркое солнце.
Совсем рядом оказались сонная избушка, за ней мачта, на которой вяло трепался полосатый, как у Буратино, матерчатый колпачок, и виднелись два красных бака за низким зеленым заборчиком.
Возле крыла самолета уже стоял и улыбался летчик Саша.
— Ну что, Савва, обратно с нами полетишь?
— Нет, я сейчас к бабушке, — озабоченно оглядываясь, сказал Савва. — А где же Сосновка?
— Под горой, километра четыре отсюда.
Летчик приоткрыл отверткой маленькую крышку на брюхе самолета и заглянул под нее.
— А говорил «не сломался», — сказал Савва. — Даже до бабушки не долетели.
Пассажиры толпой потянулись к избушке, на ходу обнимаясь с встречающими. Голоса потерялись на широком поле под открытым небом.
— Как не долетели? — Глаза летчика смотрели лукаво. — Очень даже долетели. Просто на аэродромах бабушки не водятся.