Савва, признавая заслуги товарища, по-прежнему помалкивал, а Коля с Наташей стали хвастать друг перед другом чем попало: городами, школами, учителями, отметками и прочим…
— А у нас, — говорила Наташа, — у одного мальчика есть собачка Найда. Такая беленькая, хорошенькая! Когда у нее будут кутята, он мне даст одного, вот!
— А я маленьких беленьких собачек не люблю, — отвечал Коля. — У них не поймешь, где голова, а где хвост. Я люблю больших собак, которые ваших маленьких едят на обед, вот!
Все трое смеялись, гнилая картошка летела в помятое ведро. Одновременно соревновались в меткости.
— Прицельное бомбометание! — работая на публику, торжественно провозглашал Коля, бросал и часто мазал.
Савва тоже бросал, но промахивался нарочно, не желая выпячиваться. Картошка попадала в каменные плитки и разлеталась…
С работой справились довольно быстро. Пока Коля с Наташей выносили ведра, Савва рассматривал старые серпы, горшки, склянки, казавшиеся ему старинными, смотрел в окошечко и наслаждался прохладой — лицо и руки все еще горели и болели.
Потом друзья ждали, Когда Наташа переоденется. Она вышла в купальнике, сандалиях и большой соломенной шляпе, вручила Савве сумку, одеяло, надувной спасательный круг, а Коле маленький резиновый мячик и две ракетки.
Было уже поздно, идти на пруд бабушка не разрешила, поэтому они направились к омуту за огородами, где Коля с Саввой еще не были.
— Наталочка, — предупредила бабушка с крыльца, — долго в воде не сиди, и через час — домой.
Путаясь в одеяле, Савва тащился сзади, слушая, как Коля легко беседует с Наташей. Она опять громко смеялась, так как Коля для смеху называл ее Наталочкой…
Вечером, укладываясь спать на сеновале, друзья обменивались впечатлениями.
— Она все время на тебя смотрит, — задумчиво констатировал Савва. — Я хотел, чтоб она мячик мне отдавала, а она все время тебе. Даже когда ты на тот берег убежал, — тебе отнесла.
— Да? — удивился Коля. — Завтра скажу, чтоб тебе отдавала.
— И картошку с тобой носила, а я хотел, чтоб со мной.
— Будь спок, завтра скажу, чтоб с тобой носила, — решительно пообещал Коля.
Звезды смотрели на ребят через дырки в крыше. Из дома доносились звуки радио — дедушка слушал последние известия. Стуча копытами, внизу никак не мог устроиться теленок. Изредка спросонья что-то болтали куры.
— Нет, не надо ей ничего говорить, — сказал Савва. — Я больше с ней играть не буду.
— Почему?
Савва натянул одеяло до носа, вздохнул, но ничего не сказал.
— Ну ладно, как хочешь, — сказал Коля. — Я ведь для тебя старался.
— Дедушка сказал, что на ферме зайцев много. Хотите, говорит, я вас туда на целый день отвезу? Там тоже речка есть, поглубже, чем здесь. Поедем?
— Конечно, на ферму лучше, — с готовностью сказал Коля.
Сон потихоньку подкрадывался, так как оба вдруг услышали, как шумит речка.
— И почему ее бабушка только на час отпускает и то со спасательным кругом? — пробормотал Савва.
Коля не ответил. Последние известия закончились. Теперь из окна вылетали и растворялись в ночи слова:
Артист
(рассказ Коли Максимова)
В штаны хорошая рыба, конечно, не заплывет, но поймать можно. Только дергать нужно вовремя, а не как Савва — стоит, чешется, будто рыбы ждать его будут.
Вот раки — другое дело. С ними торопиться не обязательно. Они даже очередь соблюдают. Схватишь одного за панцирь — и на настил. Повернешься, а там уже другой на солнышко вылез.
Вот тут к нам Пашка и подошел. Возник сзади и смотрит, как мы раков выбрасываем.
— Вы приезжие? — спрашивает.
— Приезжие, — говорим.
Он сделал удивленное лицо, побегал вокруг:
— Из самого города?
— Из самого.
— Вот здорово! — говорит. — А меня Пашкой зовут. Я всю жизнь здесь живу, во второй класс перешел.
— А мы в третий, — говорим.
Он снова побегал, побегал вокруг:
— Раки — ерунда, — говорит, — я их мильон могу поймать. Лучше пойдемте, я вам крота под камнем покажу.
Вообще-то мы с Саввой в тот раз в кино торопились. Билетов у нас не было, но бабушкина кума — знакомая такая — обещала нам сбоку у рядов стулья поставить.
«Ладно, — думаем, — успеем», — и пошли Пашкиного крота смотреть.