— Это совсем другое дело.
— Чёрт возьми, — кричу я ему и ухожу.
— Крейн, стой! — кричит он, но я ухожу, не оглядываясь.
Если он не может понять, то чёрт с ним. Я был с Зои в течение многих лет. Она была моим миром, единственным человеком, кто понимал меня. Она украла моё сердце и приручила меня, когда я был неуправляем. Очень похоже на то, что моя мама сделала для моего отца, так что я думаю, что он поймёт, когда-нибудь. Но не сейчас.
Глава 2
— Ты можешь быть здесь через час? — спрашивает меня Линг.
Я оглядываю свою пустую квартиру, словно у меня есть ещё какие-то дела. Он знает, что я могу быть где угодно, так что вопрос действительно спорный. Особенно если учесть, что подпольные бои — это мой единственный источник дохода с тех самых пор, как я покинул город и прошлая жизнь, которую мы вели с Зои, также закончилась, в которой я каждый день тренировался с Логаном. Раньше у меня был план по завоеванию титула, но это было до того, как я всё потерял.
— Да, как обычно на складе?
— Да.
— Скоро буду.
— Разве ты не хочешь знать, с кем сражаешься?
— Это не имеет значения.
Я кладу трубку и начинаю рыться в своей одежде в поисках шорт. Всё свалено в кучу, чистая и грязная одежда смешалась, я знаю, что где-то здесь были чистые вещи, так как только вчера вечером стирал белье, а затем иду к сушилке, и я радуюсь тому, что оказался прав. Вытащив пару чёрных шорт, я бросаю их в свою спортивную сумку, затем роюсь в ней, проверяя, лежит ли в ней всё необходимое, прежде чем застегнуть её.
Открыв холодильник, я достаю из него баллон воды и радуюсь, что за сегодня ещё не успел опустошить его полностью. Направившись к выходу и загрузив всё в грузовик, я отправляюсь в Джерси. Я стараюсь по возможности не драться в Нью-Йорке, так как здесь подобное незаконно. Мне всё равно, окажусь я в тюрьме или нет, но если всё-таки меня посадят, то я не смогу там выпивать, и это, вероятно, заставит меня столкнуться со многими демонами, а к этому я не готов.
Телефон звонит, и я сразу же отвечаю на звонок, как только сажусь за руль.
— Алло? — ответа нет, и я смотрю на экран. Это Айви. — Просто дыши, девочка.
Я слышу, как она выдыхает, и говорю ей:
— Не спеши, ты же знаешь, что я никуда не денусь.
Мимо меня проносятся машины, а на другом конце провода слышатся тихие всхлипывания. Айви — действительно единственный человек, с которым я могу общаться с тех пор, как потерял Зои. Мы оба были раздавлены этой потерей.
— Я… — она замолкает и начинает плакать ещё сильнее.
— Дыши глубже, Айви.
Из трубки доносятся глубокие вздохи, и я знаю, что она пытается успокоится. Чтобы отвлечь её от того, что её так расстроило, я говорю:
— Закрой глаза, и давай мысленно отправимся куда-нибудь вместе. Что ты видишь?
— Ничего.
— Ну же, Айви, ты можешь это сделать, отправь нас куда-нибудь.
Сначала она молчит, но затем, наконец, шепчет:
— В джунгли.
Я усмехаюсь:
— Ладно, джунгли так джунгли, только дай мне время, чтобы туда добраться.
Она едва слышно смеётся. Я предполагаю, что она рассмеялась от того, что понимала, что мой мозг, вероятно, выдал бы несколько иное место.
— И что же ты видишь?
Она лишь несколько раз всхлипывает, к счастью успокаиваясь, и я понимаю, что моя тактика отвлечения внимания сработала.
— Солнце яркое, всё такое зелёное и красивое.
— Ты всегда водишь нас в столь красочные места, — поддразниваю я её.
— Это лучше, чем те дыры, в которые отправляешь нас ты.
Я припоминаю несколько подобных разговоров, понимая, что она права, потому что я водил её исключительно по тёмным местам.
— Так что же тебя беспокоит, девочка? — спрашиваю я только тогда, когда понимаю, что немного переключил её внимание, при этом не отрывая глаз от дороги.
— Я нашла открытку, которую приготовила для Зои. Я сделала её для неё, когда она получила своё последнее повышение на работе, но я так и не отправила её ей, потому что была слишком занята, думая лишь о себе.
Она начинает задыхаться.
— Боже, Крейн, я была такой ужасной сестрой.
— Перестань, это не так. Зои любила тебя. Да, вы немного отдалились друг от друга, но ты так много ездила в командировки, а она была занята переездом в город. Такова жизнь, и это не делает тебя ужасной сестрой.
— Спасибо за эти слова, но я ничего не могу поделать с этим чувством. Это отстой, что именно теперь, когда я наконец поняла, что по-настоящему важно… она ушла.
Слушая её, я жалею, что до сих пор не могу разобраться во всём сам.
— Как ты думаешь, что сказала бы Зои? — спрашиваю я Айви, надеясь, что она сможет во всём разобраться самостоятельно.
— Она сказала бы тебе, чтобы ты отпустил её, жил своей жизнью и был счастлив.
— Я не об этом спрашивал, — она молчит, поэтому я переспрашиваю её. — Я имел в виду, чтобы она сказала тебе?
— Что она любит меня и всегда будет любить и… неважно что!
— Айви, именно в те слова, что ты сейчас произнесла, ты тоже должна поверить.
— Я знаю… я просто не могу избавиться от чувства вины.
— Ты должна это сделать, ради Зои.
— Я стараюсь, но…
Я прерываю её
— Тогда тебе стоит постараться сильнее.
— Хорошо, — шепчет она.
— Вот и хорошо! Слушай, я ненавижу прерывать разговор, но сегодня вечером я дерусь и уже подъехал к месту, — произношу я.
— Не беспокойся, иди. Спасибо, что успокоил меня. Береги себя.
Мы заканчиваем разговор, а слова Айви продолжают звучать у меня в голове: «отпусти её, иди дальше и будь счастлив».
Я не верю, что именно это сказала бы Зои, но ведь не имеет значения, что я думаю, потому что её здесь нет, чтобы разубедить меня. Выйдя из машины, иду к задней части промышленного склада, где один из людей Линга сторожит вход. Он кивает мне и открывает дверь. Я вхожу, и скандирование и крики толпы эхом разносятся по залам в связи с очередной дракой. Завернув за угол, я обращаю внимание на дверь с приклеенной бумажкой, на которой написано моё имя, именно в этой комнате Линк обычно заставляет меня переодеваться.
Он управляет этим местом, словно хорошо отлаженным механизмом. Всё здесь настолько законно, насколько это вообще возможно для подпольной боевой организации. Кроме того, здесь делают ставки на бойцов, поэтому порой всё происходит достаточно шумно и скорее напоминает сумасшедший дом. Теперь, когда я выхожу на бой я преследую другую цель, нежели ту, которая была у меня, когда Зои была рядом. Борьба стала средством выживания. Способом освободить скопившуюся агрессию и ярость, которые бушевали внутри меня.