— Ничего, а у тебя?
Она обводит рукой заведение, указывая на посетителей, рассеянных по бару.
— Всё как всегда, — говорит она.
Я выпиваю за ее комментарий, допивая своё пиво, и я ставлю его на стол.
— У тебя все в порядке? — спрашивает она.
Я пожимаю плечами, не желая говорить об этом, и поднимаю рюмку, прежде чем выпить её содержимое. Она сердито смотрит на меня, и я знаю, что Хейзел не из тех, кто не обращает внимание на подобные отговорки, поэтому я киваю.
— У меня все в порядке
Она улыбается.
— Эй, ты не знаешь, чья красная ублюдская тачка стоит у самого входа?
Она указывает на группу парней, играющих в бильярд в углу.
— Думаю, это того парня, что с бритой головой. Я видела, как он подъезжал, когда приходила вечером.
— На днях этот гребаный урод меня подрезал.
— Похоже на него; он придурок, заставляющий свою подружку пить всю ночь напролет, — я замечаю девушку, сидящую позади него и пишущую сообщения по телефону.
— Это она? — спрашиваю я, указывая пальцем.
— Да.
У неё короткие чёрные волосы, и она выглядит несчастной, бедной девочкой. Она делает глоток «Буд Лайт», и я снова поворачиваюсь к Хейзел (прим. «Буд Лайт» — марка пива).
— Дай мне, пожалуйста, «Буд Лайт».
— Чёрт возьми, нет, — кричит она, понимая, что я задумал. — Я уже покрывала тебя на прошлой неделе.
— Я выведу его на улицу, обещаю.
Хейзел знала Зои — мы все вместе ходили в школу — так что на каком-то уровне она может понять, мои переживания, ведь она тоже потеряла её. Вот почему она принимает эту грёбаную пьяную братию, в числе которых был и я. Она качает головой, не соглашаясь со мной, но всё же протягивает мне «Буд Лайт»; я знал, что она не сможет сказать мне «нет».
Я встаю, беру своё и пиво для девушки с собой и иду прямо к несчастной подружке этого придурка. Нацепив на лицо самую лучшую улыбку в своём арсенале, я подношу пиво к ней, и она смотрит на меня, застигнутая врасплох.
— Настоящий мужчина никогда не заставит тебя пить в одиночестве, милая.
Она улыбается мне и тянется за пивом. Я отдаю бутылку ей и чувствую, что кто-то смотрит мне в спину. Верный своему обещанию, я выхожу через парадную дверь и направляюсь к красной машине этого придурка.
— Куда ты, чёрт возьми, собрался? — слышится сзади плаксивый мужской голос.
Сделав несколько шагов, я делаю глоток пива и, развернувшись, запрыгиваю на багажник его идиотской машины. Он и двое его друзей ошеломлённо смотрят на меня.
— Убирайся с моей машины, придурок.
— Или что?
Я бросаю вызов.
— Или я тебя заставлю.
Он и его друзья, похоже, ни хрена не могут никого заставить. Я бы с удовольствием подрался со всеми тремя. Я бы хорошенько надрал им всем задницы.
Сделав последний глоток пива, я наклоняюсь вперёд и кладу локти на колени, постукивая бутылкой по его машине.
— Я жду, ублюдки.
Приподняв брови, я вижу, что он вот-вот сорвётся.
Он бросается ко мне, и, схватив бутылку за горлышко, я бью его по голове. Стекло разбивается с громким, удовлетворяющим меня хлопком, и он падает на землю, а двое его друзей застывают, глядя на меня.
— Ну же, тащите свои задницы сюда!
Я кричу от избытка адреналина, но они отступают, а потом его подруга выбегает в панике, когда видит его на земле. Если бы он не был в отключке, я бы набросился на него, но, глядя на его лицо… он вероятно просто потух, бедняга, должно быть, устал.
Я ухожу и машу Хейзел рукой на обратном пути в свою квартиру, когда она оказывается у входа в бар. Она ошарашено смотрит на меня и только качает головой. Мне пора возвращаться домой. Я не хочу иметь дело с копами из-за всего этого дерьма.
Глава 4
— Крейн, тебе действительно нужно больше есть, — настаивает мама, наполняя мою тарелку щедрой порцией яичницы.
Я смотрю на жёлтое слизистое месиво и понимаю, что она права. Но я теряю аппетит, стоит мне вспомнить о причине моего недоедания.
— Я уже поел, мам. Честное слово.
Она кладёт сковородку в раковину и смотрит на меня, склонившись над барной стойкой.
— Твой отец сказал мне, что вы, ребята, успели друг с другом поцапаться. Мы оба беспокоимся о тебе, дорогой.
Я кладу вилку на керамическую тарелку и смотрю ей в глаза.
— Тебе нужно поговорить с кем-то о том, что случилось, — умоляет она.
— Что ты хочешь от меня услышать, мам? — спрашиваю я её совершенно убитым тоном. — Зои умерла у меня на руках, и я ни черта не мог сделать, чтобы спасти её. Без неё, мне плевать на мою жизнь, я просто, бл*дь, на дне. Я не могу забыть об этом, как хотят все остальные. Каждый раз, когда я закрываю глаза, меня преследуют эти воспоминания.
Слёзы застилают мамины глаза. Я никогда не говорил ни с кем о том, что произошло с Зои, кроме как с копами в ту ночь, когда она умерла. Воспоминания о тех мгновениях ранят меня, и я чувствую, что вот-вот потеряю контроль. Наклонившись к маме, я целую её в лоб, держась за затылок, а затем выбегаю из её дома.
Я не могу этого сделать.
Она всхлипывает, когда я ухожу, и я чувствую себя ужасно, но больше ничего не могу сказать. Я устал от того, что другие люди говорят мне, как быть, что стоит двигаться дальше. Это моя жизнь, и я, бл*дь, справляюсь с ней так, как могу. Возвращаясь домой, я взволнован, потерян. Мой разум наполняют ужасные картины худшего дня в моей жизни, и каким-то неизвестным для себя самого образом я оказываюсь на работе Айви.
Глядя в окно, я не знаю, почему я здесь, или как она может помочь. Но я знаю, что она не осудит меня. Чувства внутри меня противоречивы, и она единственная, кто поймёт мою боль. Посылая ей сообщение, я спрашиваю: Не могла бы ты сделать небольшой перерыв и выйти на улицу?
Девушка не отвечает, и я чувствую, что с моей стороны неправильно обременять её своими проблемами, когда она работает. Это время она переживает также тяжело, как и я. Ей было трудно даже вернуться на работу. Поставив свой грузовик у заднего входа, я оглядываюсь вокруг, прежде чем сдать назад, и вдруг Айви выходит из здания. Я сразу же останавливаюсь, ставлю машину на стоянку и открываю дверь.
Она запрыгивает внутрь и выглядит измученной.
— Ты в порядке? — спрашивает она, сразу же беспокоясь обо мне.
Я провожу руками по лицу и глубоко, разочарованно вздыхаю.
— Просто дыши, — произносит она мою же фразу, обращённую к ней.
Я замираю и краем глаза смотрю на неё. Я слегка улыбаюсь ей и говорю: